Просто секс, без любви
Шрифт:
Мы пробовали уговорить его переехать обратно к дяде Джо и тете Элизабет или пожить у меня. Но он отказался, предпочитая жить в одиночестве в своем депрессивном арендованном доме, а не в окружении семьи, которая хотела помочь ему. Я навещал его несколько раз в неделю после работы — как и наш дядя, — но особой радости эти визиты ему не приносили. Я всегда думал, что хуже смерти нет ничего. Но теперь не сомневался, что ее ожидание — тяжелей во сто крат.
По дороге я еще раз набрал его. Опять ничего. Джейс звонил мне утром и даже оставил сообщение, но я был на встрече, поэтому звук
Бро… Десять секунд тишины.
Я никогда не держал зла на тебя из-за Саммер. Несколько глубоких вдохов. Ему было тяжело говорить.
Просто хотел убедиться, что ты это знаешь. Еще одна пауза.
Люблю тебя, мужик.
Болезнь Хантингтона повлияла на его разум — на то, как он думал и о чем. У него стали случаться частые перепады настроения. Я прочитал достаточно литературы, чтобы воспринимать это как норму, однако что-то в его голосе сообщило, что я услышал не просто случайные мысли во время спада. Мы с Саммер не общались уже несколько лет. Хотя я признался брату о своих отношениях с Саммер, почти сразу после его выписки из больницы я порвал с ней. Почему он вспомнил об этом сейчас? Он будто хотел, чтобы после его смерти меня не отягощало бремя вины. Боже, хоть бы я ошибался…
С каждой милей дурное предчувствие нарастало, и я все сильнее давил на педаль. Когда я съехал с магистрали, то понял, что еду со скоростью девяносто пять миль в час. Вместо получаса я добрался до Джейса за двадцать минут.
Брат не открыл мне, хотя я даже не дал ему этого сделать, поскольку впустил себя сам — с помощью ключа, который он дал мне в прошлом году.
— Джейс!
Тишина.
— Джейс!
Нет ответа.
Я несколько раз сжал и разжал кулаки. Такие холодные. Мои руки были очень холодными.
Кухня. Никого.
В гостиной тоже. Как и в столовой.
Дверь в спальню была распахнута.
Пусто.
Прятаться в маленьком доме было особенно негде.
Во дворе его тоже не оказалось.
Возвращаясь по коридору на кухню, я заметил, что дверь в ванную закрыта. Когда я встал перед ней, волоски на моей шее встали дыбом.
Фак. Я свожу себя с ума.
Глубоко вдохнув, я постучался.
— Джейс. Ты там?
Тишина.
Я постучал еще раз. Дверь от стука открылась.
И я оцепенел.
У меня прервалось дыхание.
Земля ушла из-под ног, а сердце раскололось на части.
Нет.
Нет.
— Неееет! — закричал я.
Я бросился к обмякшему телу брата, которое свисало с веревки, привязанной к креплению на потолке. Он снял лампу, чтобы дотянуться до балки.
В панике я приподнял его, чтобы ослабить веревку.
Глаза Джейса были открытыми и выкатились из орбит.
Губы и лицо посинели.
В уголках рта запеклась кровь.
Но я отказывался верить в то, что уже слишком поздно.
— Нет!
— Нет!
— Ты не мог...
Я держал его очень долго, не желая, чтобы веревка затянулась на его шее сильнее.
Я не мог отпустить его, чтобы обрезать веревку.
Я не мог отпустить его, чтобы позвать кого-то на помощь.
Я не мог отпустить его, чтобы проверить, есть ли у него пульс.
Я не мог его отпустить.
Просто не мог...
ГЛАВА 34
Хантер
Настоящее
Две недели спустя
Черт, это оказалось гораздо сложнее, чем я ожидал.
Сидя в садовом кресле на заднем дворе Анны и Дерека, я наблюдал за Наталией, которая общалась с группой женщин, и гадал, видят ли окружающие то же, что вижу я. Может, они были ослеплены ее красотой: ее яркой улыбкой, ее длинными ногами с крепкими, но все равно очень женственными икрами, ее платьем, которое было закрытым, но выглядело сексуальней любых откровенных нарядов. Но когда ранее она со мной поздоровалась, и наши взгляды на миг пересеклись, то перед тем, как она убежала, я успел кое-что заметить. Под всеми этими слоями красоты и лоска скрывалась боль. И я ненавидел себя за то, что причиной тому был я сам.
Я допивал вторую бутылку минеральной воды, остро желая, что в ней был алкоголь. Но после недели беспробудного пьянства — черт, такого со мной не случалось со времен смерти Джейса, — Дерек взял с меня слово, что на крестинах я буду трезв. Я не мог его подвести.
Друг сидел в кресле рядом со мной, держа на руках свою спящую красавицу в белом платьице, подол которого свисал до самой земли.
— Знаешь, моя жена подаст на развод, когда узнает.
— О чем ты?
Он одарил меня выразительным взглядом, который просил не придуряться.
— А она точно узнает. Анна могла считать тебя вечным мудилой, который не хочет попасть жене под каблук. Но нет. Ты все испортил. С того вечера, когда ты напился и говорил о Джейсе, она стала считать тебя сломленным. А ты знаешь Анну. Проекты по исцелению — ее все. Она будет копать, пока не выведает о тебе каждую мелочь. Я не болтаю, но врать ей не хочу. Когда-нибудь Анна спросит, что за генетическое заболевание было у Джейса, и сумеет сложить два и два.
— Пожалуйста, не выражайся в присутствии моей крестницы.
Дерек покачал головой. Некоторое время мы молчали, наблюдая за его женой и ее лучшей подругой. А потом он очень серьезно сказал:
— Нат заслуживает знать правду.
— Нет, она заслуживает гораздо большего, чем то, что я в состоянии дать.
— А как же ты сам? Разве ты не заслуживаешь счастья?
Я отхлебнул минеральной воды, жалея, что не могу сбить напряжение чем-то покрепче.
— Оставь проект по исцелению своей жене.
***
В церкви у нас не получилось держаться друг от друга подальше — крестным родителям полагалось сесть рядом. Наталия держала Каролину на руках. Баюкая малышку, она выглядела потрясающе — и так естественно. Я пытался не смотреть на нее, потому что на мгновение забыл, что она уже не моя. А когда вспомнил, мне стало больно дышать.