Просто совершенство

Бэлоу Мэри

– Она быстро осваивается здесь, – ответила мисс Мартин, – но надеюсь, осмелеет еще не скоро. Этого я от нее не жду. Лиззи понимает, что ей нужна помощь Молли, Агнес, других девочек – и, конечно, Хораса. За это лето она успеет многому научиться.

– Побудем здесь немного, хорошо? – предложил он, и они присели на берегу озера. Клодия подтянула к груди согнутые колени и обхватила их обеими руками.

Джозеф поднял еще один камень и пустил его прыгать по воде.

– И я умела так в детстве, – сказала Клодия. – До сих пор помню, как однажды

камень прыгнул у меня целых шесть раз. Увы, это случилось в отсутствие свидетелей, поэтому мне никто не поверил.

Он усмехнулся:

– Вашим ученицам повезло с директрисой.

– Не забывайте, что сейчас каникулы. В учебное время я веду себя иначе. Я очень строгая директриса, лорд Аттингсборо. Иначе нельзя.

Ему вспомнилось, как умолкли девочки, едва Клодия вышла из здания школы перед отъездом из Бата.

– Дисциплины можно добиться и без умения шутить или пробуждать привязанность, – заметил он, – а можно воспользоваться и тем, и другим, как делаете вы. В этом я убежден.

Она крепче обхватила колени и не ответила.

– Вы когда-нибудь мечтали о другой жизни? – спросил он.

– Я могла бы жить иначе, – ответила Клодия. – Как раз сегодня утром мне предложили выйти замуж.

Маклит! Так вот зачем он приезжал сюда сегодня утром.

– Маклит? – уточнил Джозеф. – Говорите, могли бы? Значит, вы отказались?

– Да, – кивнула она.

Джозефа охватила неистовая радость.

– Не можете простить его?

– С прошением все не так просто, – ответила Клодия. – Некоторые поступки можно простить, но забыть – никогда. Я простила его, но наши отношения никогда уже не будут прежними. Возможно, я смогу считать его другом, но не более. И ни за что не поверю, что больше он никогда не причинит мне боль.

– Вы уже не любите его?

– Не люблю.

– Выходит, даже любовь не вечна?

– Сегодня утром он задал мне такой же вопрос, – сообщила Клодия. – Да, любовь, которую предали, может умереть. Когда понимаешь, что любил мираж, вымышленного человека, которого никогда не существовало. Но даже в этом случае любовь умирает не сразу. И все-таки умирает в муках, и воскресить ее нельзя.

– Я думал, что всегда буду любить Барбару, а оказалось, что ошибся. Мне приятно видеть ее, но даже если бы мы оба были свободны, вряд ли я смог бы полюбить ее вновь.

Клодия посмотрела на него в упор, он отвел глаза.

– Знать, что любовь в конце концов умрет, – это утешение, – сказала она. – Поначалу толку от него мало, но лучше такое утешение, чем вообще никакого.

– Правда? – тихо поинтересовался он.

Джозеф не знал, кого она имеет в виду. Но внезапно ему показалось, что между ними возникло напряжение.

– Нет, – почти шепотом ответила она. – Неправда. Какие глупости мы порой говорим. Будущее равнодушие не избавит от боли, которую ощущаешь сейчас.

Он придвинулся к ней и приник к ее губам, она не отстранилась. Ее губы вздрогнули, сжались на миг и раскрылись, его язык проник между ними в теплую темноту рта.

– Клодия… – пробормотал Джозеф спустя несколько мгновений, закрыв глаза и касаясь лбом ее лба.

– Нет! – воскликнула она, отодвинулась, встала и замерла, глядя на озеро.

– Простите, – извинился он. Он и вправду сожалел о том, что подал надежду ей и выразил неуважение к Порции, своей невесте. Сожалел о собственной несдержанности.

– Интересно, может, это закономерность, и я обречена сталкиваться с одним и тем же каждые восемнадцать лет? – заговорила Клодия. – Герцог, или будущий герцог, вскоре выберет невесту, соответствующую его положению, а мне останется лишь скорбеть об утрате.

Вот черт! Джозеф сделал медленный выдох.

– Что я наболтала? – продолжала Клодия. – В чем только что призналась? Впрочем, какая разница? Вы наверняка обо всем догадались. Должно быть, жалкое из меня вышло зрелище.

– Боже мой! – выпалил он, тоже поднимаясь и делая шаг к ней. – Вы решили, что я поцеловал вас из жалости? Я сделал это потому, что я…

– Нет! – Она вскинула руку ладонью вперед. – Ни слова больше! Ничего не говорите, даже если это правда. Я не выдержу, если услышу эти слова.

– Клодия… – прошептал он.

– Для вас – мисс Мартин, лорд Аттингсборо, – перебила она и вскинула подбородок с видом чопорной учительницы, не вязавшимся с ее растрепанной прической. – Мы забудем то, что произошло здесь, в Воксхолле и на балу у Кингстонов. Забудем, и точка.

– Забудем?… Простите, что причинил вам столько волнений. Мне нет оправданий.

– Я вас не виню. В моем возрасте следовало вести себя осторожнее. Мне не удастся даже убедить себя, что я пала жертвой хитрости отъявленного повесы, хотя именно это мне пришло в голову, едва я впервые увидела вас. Но вы оказались джентльменом, который мне нравится и внушает восхищение. В том-то и дело… нет, напрасно я разболталась. Пора возвращаться, иначе все, в том числе и мисс Хант, начнут гадать, куда я запропастилась.

На обратном пути, который они проделали молча, стараясь не приближаться друг к другу, Джозеф думал о том, что они отстали от девочек всего на несколько минут.

Но эти минуты нанесли обоим непоправимый ущерб. Он больше не мог делать вид, что она ему безразлична. Она уже не могла притворяться, что равнодушна к нему.

Они больше не доверяли самим себе и боялись остаться вдвоем.

Горечь потери Джозефа ощущалась с такой же остротой, как резкий удар кулаком в грудь.

Глава 16

После возвращения из Линдси-Холла Джозеф и Порция отправились на прогулку в цветник у восточной стены дома. Джозеф был донельзя подавлен. Одной из причин стала слишком краткая встреча с Лиззи и обман, который смешил девочку, но у Джозефа вызывал отвращение. Вторая причина – понимание, что отныне Клодия Мартин будет избегать его. На дружбу с ней впредь не стоит рассчитывать.