Просторы Многомирья
Шрифт:
— Могу, если там, под поверхностью, есть достаточно туннели, по которым я мог бы пролететь.
— Я думаю, найдутся. Ну что — летим?
Винд молвил:
— Честно говоря, совсем не хочется. Уж очень мерзкой показалась мне эта штуковина ползучая. Хорошо, что она уползала.
— Но там моя подруга — Ява, и там мой отец. И ещё есть надежда, что они живы, просто не могут двигаться, парализованы. Вот я минуту назад сама едва двигалась, а теперь силы возвращаются ко мне.
— Ну раз так, то я согласен, — заявил Винд.
С
— Ну так, летим? — нетерпеливо спросила Эльрика.
— Подожди, — ответил корабль. — Мне надо отдохнуть. Уж очень долго терзала меня эта буря, надо дождаться солнечного света. От него я наберусь сил. Ну а потом — полетим…
— Ах, как не хочется ждать! — вздохнула Эльрика.
— Но пока ты можешь выслушать мою историю, — предложил Винд.
— Ладно, рассказывай…
На самом деле, Эльрике было очень интересно, что ей расскажет Винд.
III
Винд вернулся из приятного, светлого сна. И, хотя уже не мог вспомнить, что именно ему снилось — настроение у него было хорошее. Открыв глаза, он увидел, что сидит на палубе корабля Крылова, прислонившись спиной к мачте, а Эльрика ещё спит, улёгшись головой на его коленях.
Накануне, поднявшись на палубу, они уселись примерно на этом месте, и Винд начал рассказывать. Эльрика внимательно, с интересом его слушала: ведь это были истории из иных миров, из тех миров, на которые она так жаждала попасть…
А Винд увлечённо рассказывал ей. О том, как жил-поживал на Каэлдэроне, как собирал в лесах целебные травы-коренья, и как случайно нашёл на дне озерца яйцо, из которого вылупился летучий парусный корабль, и о своих дальнейших приключениях поведал ей. О том, как занесло его на соседний мир, и о том, как он вернулся домой, затем только, чтобы попрощаться с родными; наврав им, будто отправляет в двухнедельный поход за особо редкими растениями.
А на самом деле Винд отправился в полёт. За первые пять дней он побывал на пяти мирах, и везде его ждали новые яркие впечатления, и кое-какие приключения. Винд обо всём рассказывал, но здесь мы упустим это…
Главное, что на седьмой день, когда уже пора было подумывать о возвращении на Каэлдэрон, они увидели большую грозовую тучу, которая, клубясь и сверкая из своих глубин отсветами молний, весьма быстро двигалась, то поглощая миры, то выпуская их из своих тёмных недр — уже омытых дождём, радостно сверкающих в лучах солнца.
Винд начал подговаривать Крылова пролететь совсем близко от тучи; и, быть может, даже дотронуться до неё. Это была глупая жажда новых сильных впечатлений, попросту — мальчишество.
И, оказывается, в Крылове тоже много было такого мальчишеского, он возражал Винду совсем немного, а потом согласился…
Вскоре они подлетели к туче так близко, что уже можно было почувствовать порывы ветра. Этот ветер с каждым мгновеньем крепчал; потом загудел, резко развернул Крылова, а туча стремительно надвинулась и поглотила корабль.
Со всех сторон видны были отсветы молний, но вот солнечные лучи в это место не пробивались. Ветер гудел и выл так сильно, что Винду постоянно приходилось кричать:
— Пора возвращаться!
— Мне здесь самому не нравится! — отозвался Крылов. — Да только не могу вырваться, ветер будто намеренно меня держит и несёт вглубь тучи!
— Но ведь ты же такой сильный… Что же ты?! — изумлялся Винд.
— Ну, значит, не такой я и сильный… Ну, надеюсь, всё же удастся вырваться…
Вырваться им действительно удалось, но только спустя трое суток. А эти трое суток, проведённые внутри тучи были настоящим кошмаром и для Винда и для Крылова. Ветер выл, кидал их из стороны в сторону, вертел, бросал то вверх, то вниз, и только из тучи в ясное небо не выпускал. Молнии сверкали беспрерывно, и некоторые из них даже задевали Крылова — хотя уничтожить его не могли, но неприятности причиняли.
От постоянной круговерти и тряски Винда тошнило; и в первые сутки он совсем не хотел ни есть, ни пить; но на вторые — ему захотелось покушать. На всех мирах, где он успел побывать, юноша находил еду, но вот запасов сделать не догадался. Видя, что Винда начинает терзать голод, Крылов предложил:
— Можешь отломить от меня кусочек, и скушать. Очень питательно, и жажду утоляет, хотя ты без проблем можешь напиться дождя.
— Да ты что! Я не могу тебя есть, ведь ты мой друг — тебе будет больно.
— Нет. Мне не будет больно, что же касается кусочка, который ты от меня отломишь, то он вырастит заново, как только я попаду на солнечный свет… Я ведь тоже проголодался, без солнца…
Винд, поупрямившись ещё немного и наслушавшись жалобных стенаний своего совершенно пустого желудка, всё же отломил небольшой кусочек, попробовал, и оказалось… что по вкусу Крылов напоминал ту еду, которую Винд вспоминал в то мгновенье, когда его кушал; если же он не вспоминал еду, то вообще никакого вкуса не ощущал.
Съеденный кусочек действительно оказался очень питательным, и Винд перестал терзаться от голода…
Но и ему, и Крылову, и златопёрой Аше предстояло ещё немало помучаться, прежде чем свирепый ветер не метнул их на мир Хэймегон. Они врезались в полуразрушенный купол и окончательно его сломали.
Ну а дальше Крылов, с помощью своего изумрудного сияния отогнал волокнистое чудовище…
Эта была та история, которую Винд рассказал Эльрике, а потом его глаза, равно как и глаза девушки начали слипаться. Им вдруг очень-очень захотелось спать. В воздухе, едва слышная, звучала тихая, успокаивающая музыка. Откуда в этом месте было взяться музыке?.. Винд догадывался, что это Крылов им баюкал…