Простой, как снег
Шрифт:
У нас с Мелиссой было несколько общих занятий, и мы сталкивались почти каждый день, но она перестала со мной говорить. Мы игнорировали друг друга, и я почти о ней забыл. Затем, после того как мы с Анной нашли записки в наших шкафчиках после матча, на котором были вместе, я понял, что их оставила Мелисса. Я в этом даже не сомневался.
Хэллоуин
В предыдущую ночь шел снег. Я выглянул из окна спальни и увидел, что землю покрывает слой снега толщиной в целых пять дюймов. Снег лежал на всем. Очистительные машины еще не подошли, и никто не выезжал на улицу. Настолько
– Много снега, – заметил я. – Ты помнишь, чтобы столько выпадало так рано?
– Не надейся, все равно пойдешь в школу, – ответил отец.
Это был день переодеваний. Все должны были выбрать себе какой-то костюм. Карл оделся служащим – в костюм с галстуком, и держал в руке кейс. Кепку с козырьком он спрятал в шкафчике, и’ аккуратно причесал волосы. Во время занятий он постоянно притворялся, что разговаривает по мобильному телефону.
Анна пришла в школьной форме частной школы. На ней были черные туфли, белые чулки, юбка в складку, белая блузка и. синий блейзер с гербом. Зато не оказалось ничего черного (за исключением туфель); она даже глаза не подводила. Все были шокированы. Я подумал, насколько же она красива – правда, к тому времени я уже думал, что она красива в чем угодно. На гербе маленькими золотыми буковками было написано: «Сатанинская школа для девочек». Лишь немногие обратили внимание на детали.
Я ничего не хотел надевать, но, в конце концов, решил изобразить упаковку сыра «Велвита». Мне следовало бы одеться пиратом. Можно было бы надеть какую-нибудь старую, рваную одежду и повязать бандану, а еще прикрепить какой-нибудь крюк к большому пальцу. Вместо этого я приготовил большую прямоугольную картонную коробку, а внутрь вставил старые подтяжки отца, чтобы она держалась у меня на плечах. Я раскрасил коробку в ярко-желтый цвет, а мама помогла мне нанести логотип. Она даже купила мне трафарет, чтобы мне было легче наносить буквы. Их я написал красной краской.
– А почему ты хочешь изображать упаковку сыра?
– спросила она.
– Не знаю. Кажется, этот «костюм» легко сделать. И кто еще выберет что-то подобное?
Но Билли Годли, который был младше меня на год, тоже вырядился сыром. И его «костюм» выглядел значительно лучше моего. У меня он получился слишком большим и помялся, когда я пытался запихнуть его на заднее сиденье машины. Затем снова пошел снег, и когда я добрался до школы, несколько красных букв уже потекли. Самым худшим было то, что я не мог сидеть в классе. Картон сполз с плеч к лодыжкам, и мне приходилось или стоять, или снимать «костюм». Но тогда зачем было его надевать? Билли Годли подготовился лучше. Он мог опустить коробку на колени и, по крайней мере, сидеть на стуле – только не за партой, а выставив ноги в проход. Перед последним уроком я отправился к мистеру Девону, чтобы выбросить коробку в мусорное ведро.
– А мне твой костюм понравился, – сказал он. – Он оригинален. Ты сделал свою заявку.
– У Билли Годли лучше, – заметил я.
– Скольких пиратов ты сегодня видел?
– Примерно двадцать.
– А как они заявили о себе?
– Не знаю, – ответил я. – Я даже не знаю, как заявил о себе сам.
Мистер Девон жестом позвал меня за собой, мы проследовали в его кабинет, он снял книгу с полки и открыл.
– Посмотри на рисунок, – предложил он. – Плетеные корзинки и банки с супом. То есть почти то же, что и упаковки сыра. И они находятся в музеях и публикуются в книгах.
– Может, мне все-таки стоит достать свой костюм из мусорного бака, – заметил я.
– Так далеко заходить не нужно, – сказал мистер Девон и рассмеялся.
Мое внимание привлекла книга на столе мистера Девона. Это была та же книга об Арчиле Горьком, которую я видел на кровати у Анны.
– Анна брала ее у вас? – спросил я.
– Нет, – ответил он. – Анна… Это твоя подружка?
– Да. У нее такая же книга.
– О, правда? Может, нам стоит как-нибудь собраться всем вместе и поговорить об искусстве.
– Вероятно, ей это понравится, – сказал я. Наверное, книга была’ совпадением, и позднее Анна
дала ясно понять, что вообще не хочет разговаривать с мистером Девоном, – и не только об искусстве. По крайней мере, так она заявила мне.
***
Когда прозвонил последний звонок, я отправился убирать учебники в свой шкафчик и понял, что сегодня не надел пальто. Это получилось из-за идиотского «костюма», который я напялил на себя сегодня утром. Кто-то должен был бы мне напомнить про пальто, обратить внимание, что я ухожу без него. Разве не для этого существуют матери? Конечно, она не забирала меня после школы. Это означало, что мне придется идти домой пешком без пальто, без шапки и без перчаток. Я вышел из школы и медленно пошел мимо припаркованных машин, в которых родители ждали своих сыновей и дочерей. Я надеялся, что кто-то обратит внимание на мое бедственное положение и предложит помощь.
– Эй, кусок сыра! – крикнул мне кто-то. Я развернулся. Кричала Анна. Она спешила за мной, выбежав из школьной двери. – А где твоя красивая желтая обертка?
– Надета на Билли Годли.
– Послушай, ты выглядел гораздо более достоверно, чем Билли Годли. Ты больше походил на упаковку сыра!
– Не сомневаюсь.
– А теперь ты куда идешь?
– Наверное, домой.
– Ты ничего не забыл?
– То, что нужно, я забыл еще утром.
– Хочешь надеть мое пальто?
Это было мужское пальто. Старое черное пальто, которое носили в 40-е или 50-е годы. Вероятно, оно бы и мне подошло.
– Не беспокойся. Все в порядке, – сказал я.
– Можешь надеть мой блейзер, – предложила Анна.
– Не хочется неправильно представлять сатанинскую школу.
– Моя мама должна меня встретить. Хочешь, мы тебя подвезем?
– Это было бы здорово.
– Кто знает, может нам удастся убедить ее отвезти тебя домой через какое-то время, а не сразу.
– Это было бы еще лучше.
Миссис Кайн притормозила на круглой площадке перед школой, Анна подошла к ней, быстро поговорила, потом махнула мне рукой, приглашая в машину.
– Садись вперед, – сказала Анна. – Чтобы быть ближе к печке.
На самом деле это был первый раз, когда я видел мать Анны вблизи в дневное время. Она выглядела более дико, чем когда-либо. В этот день волосы особо буйствовали, и, казалось, их словно магнитом тянет к верху салона. Сзади из копны волос торчал карандаш, словно кто-то воткнул его прямо ей в череп.