Простой план
Шрифт:
Лу стоял, засунув руки глубоко в карманы. На нем была армейская куртка – белая, специально для маскировки на снегу.
– Похоже на то, – отозвался он.
– Нам придется сходить за ней, – проговорил Джекоб.
Лу кивнул, достал из кармана шерстяную шапочку и натянул ее на свой розовый череп.
– Покричи еще, – продолжал настаивать я, но Джекоб вновь пропустил мои слова мимо ушей. Тогда я сам попытался позвать собаку.
– Мэри-Бет! – что есть мочи крикнул я. Мой голос прозвучал в морозном воздухе жалостливо и робко.
– Он не идет, – сказал Лу.
Джекоб подошел к грузовику
– Тебе вовсе не обязательно идти, Хэнк, – заявил он. – Если хочешь, можешь подождать здесь.
Мне даже в голову не пришло прихватить с собой шапку, да и сапог на ногах у меня не было – я вовсе не собирался бродить по снегу, – но я знал, что и Джекоб, и Лу хотят, чтобы я остался ждать их в машине, словно немощный старикан; знал и то, что это непременно явится предметом их гнусных шуточек, пока они будут плутать по лесу, и поводом подразнить меня, когда вернутся.
Поэтому, вопреки своему желанию, я сказал:
– Нет, я пойду.
Джекоб нырнул в машину и принялся шарить за спинкой сиденья. Когда мой брат вылез обратно, в руке он держал охотничье ружье. Достав из картонной коробочки пулю, он вогнал ее в ствол. Потом опять спрятал коробку где-то за сиденьем.
– Тебе нет никакого смысла идти с нами, – заметил он. – Ты только замерзнешь.
– А для чего тебе ружье? – спросил я. Краешком глаза я уловил ухмылку на лице Лу.
Джекоб пожал плечами. Обхватив ружье обеими руками, он поднял воротник своей куртки, прикрывая от мороза уши. Джекоб был в парке ярко-красного цвета, которая, как и вся его одежда, казалась ему маловата.
– Это заповедная зона, – напомнил я. – Здесь нельзя охотиться.
Джекоб улыбнулся.
– Это будет компенсацией: лисий хвост за мою разбитую фару. – Он бросил взгляд на Лу. – Я зарядил ружье только одной пулей, как настоящий северный охотник. Как ты считаешь, это справедливо?
– Вполне, – ответил Лу и издал какой-то урчащий звук.
Оба приятеля при этом загоготали. Джекоб, осторожно ступил ногой в сугроб, помедлил, балансируя, словно опасаясь завалиться назад, потом собрался с силами и, неуклюже выбравшись из сугроба, рванул к лесу. Лу, все еще продолжая хихикать, отправился следом за ним, оставив меня на дороге в полном одиночестве.
Я колебался, пытаясь выбрать между комфортом и гордостью. В конце концов победила гордость, да и возникавший в сознании образ злорадствующего Лу тоже прибавлял решительности. С чувством, граничащим с отвращением, я обнаружил, что лезу через сугроб, пробираюсь сквозь толщу снега, торопясь догнать своих спутников, пока они не ушли далеко вперед.
В лесу снег был глубоким – ноги проваливались по голень. Под ровным снежным покровом скрывались стволы упавших деревьев, ямы и пни, так что прогулка оказалась гораздо тяжелее, чем я предполагал. Лу прокладывал путь; двигался он проворно, ловко, как крыса, проскальзывая меж деревьев. Глядя на него, казалось, что он уходит от погони. Я шел по его следам, Джекоб заметно поотстал, лицо его раскраснелось и было лишь на полутон светлее куртки. Джекобу было тяжело продвигать свою огромную тушу по такому глубокому снегу.
А лай собаки, как назло, ничуть не приближался.
Мы
Мы с Лу остановились, поджидая Джекоба. Говорить мы не могли: оба дышали с трудом. Джекоб прокричал нам что-то из-за деревьев, потом рассмеялся, но никто из нас его так и не расслышал. Я огляделся вокруг, пытаясь отыскать собаку – следы ее лап четко выделялись на снегу, но за деревьями снова терялись.
– Его здесь нет, – сказал я.
Лу прислушался к собачьему лаю. Казалось, мы так и не приблизились к нему.
– Да, – согласился он. – Его здесь нет.
Я еще раз окинул взглядом окрестности. Единственным движущимся объектом, насколько мне удалось разглядеть, был Джекоб, яростно пробивавшийся сквозь сугробы. Нас с ним разделяло ярдов пятьдесят, и этот отрезок пути он, по всей видимости, собирался преодолевать еще очень долго. Куртка его была распахнута, и даже на расстоянии я слышал его тяжелое, хриплое дыхание. Ружье он приспособил под посох – загоняя приклад в снег, он опирался на ствол и, отталкиваясь, делал очередной шаг вперед. За ним тянулась широкая колея из глубоких и беспорядочных следов, и со стороны можно было подумать, что его насильно волокли через лес и он отчаянно сопротивлялся.
Когда он наконец догнал нас, пот с него струился градом, а от разгоряченной кожи валил пар. Мы с Лу молча уставились на него, ожидая, пока он переведет дыхание.
– Господи, – произнес он, с трудом заглатывая воздух, – жаль, что мы не взяли ничего попить.
Он снял очки и вытер их о куртку, одновременно шаря глазами по земле, словно рассчитывая найти там родник.
Лу, будто фокусник, взмахнул рукой, оттопырил карман своей куртки и извлек оттуда банку пива. Он щелкнул крышкой, слизнул с нее показавшуюся пену и с улыбкой протянул банку Джекобу.
– Будь всегда во всеоружии, – провозгласил он. Сделав большой глоток, Джекоб перевел дыхание, потом снова припал к банке. Утолив жажду, он вернул банку Лу. Тот пил долго и медленно, запрокинув голову, кадык его скользил вверх-вниз, как поршень. Наконец он протянул банку мне. Это был «Будвайзер»; я узнал его по сладковатому запаху.
Поежившись, я покачал головой. Пробираясь по снегу, я вспотел, и стоило мне остановиться, как тут же подкрался озноб. Мышцы ног предательски дрожали.
– Давай, – уговаривал Лу, – глотни хоть немного. Хуже не будет.
– Не хочу, Лу. Совсем не хочу пить.
– Да не может быть, – напирал он. – Ты ведь вспотел, не так ли?
Я уже открыл было рот, чтобы ответить очередным отказом, на этот раз более решительным, как вдруг раздался изумленный голос Джекоба:
– Это что, самолет?
Мы с Лу задрали головы, напряженно вглядываясь в низко нависшие облака, навострив уши, пока наконец до нас не дошло, что Джекоб указывает на впадину. Мы проследили за направлением его пальца: действительно, среди чахлых яблонек, занесенный снегом, лежал крошечный одноместный самолет.