Пространство сна
Шрифт:
«А это, скорей всего, чин из губернии, если не сам губернатор», – догадалась по особенному придыханию Брушко Ирина.
– …Распорядился срочно отремонтировать дорогу к больнице. Вы, кстати, довольны ремонтом?
– Да, вполне, – сказала Замковская, чтобы что-нибудь сказать.
Ей уже смертельно надоел этот человечек с его провинциально-витиеватой речью, с потугами на радушие и неясными целями визита. Что-то ему от нее, а скорее всего от Тимофея, было надо, только до того момента, пока он это решится выговорить, предстояло выслушать еще массу всяких сложносочиненных и сложноподчиненных
Когда Брушко вошел, она так и осталась в кресле с ногами, ему сесть не предложила, надеясь, что так он быстрее уйдет, и Игорь Георгиевич произносил свои сладковатые монологи, прохаживаясь по ковру гостиной.
– Пока мы узнали, что это – личная просьба Тимофея Семеновича, пока выяснили, что вы уже некоторое время проживаете в нашем городе, пока примчались сюда, а вы, – Брушко театральным жестом развел руками, – оказались в отъезде…
«А ведь он врет, – подумала Ирина, – врет, как сивый мерин, не могли ребята из охраны не доложить, что меня искало местное начальство, да и, наверняка, на следующий день после нашего прибытия ему уже сообщили о дорогих гостях… Интересно, зачем это он так подставляется? Считает меня дурой? И чего они с Николаем Владленовичем, или как его там, выжидали столько времени?» Это все было Замковской подумано, а вслух прозвучало:
– Да не стоило вам беспокоиться… – Она постаралась придать своему лицу выражение любезности, но сесть так и не предложила. – Я еще раз говорю, что визит наш – сугубо частный.
– Да как же может быть частным делом здоровье такого ребенка, как Сергей Тимофеевич? – Подобострастие Брушко дошло до того, что он шаркнул ножкой. – Я пришел предложить вам всяческое содействие в любой области и в любом виде деятельности, культивируемым в нашем городе. Вы только скажите, не стесняйтесь, и мы сделаем все, что требуется: кого надо – уволим, кого надо – доставим. Я слышал, у вас проблемы с няней?
«И с такой разведкой ты делаешь вид, что не знал про наше появление в твоем богоспасаемом и прекрасном городе?» – внутренне усмехнулась Замковская.
– Могу предложить на эту должность свою дражайшую половину, – гордо сказал Брушко. – У нее, между прочим, за плечами институт культуры и курсы повышения квалификации…
Ирина безнадежно глядела на человечка. Почему-то то высокое положение, которое занимал Тимофей в стране за счет своего ума, таланта и денег, все-таки не давало ни ему, ни ей желанной свободы. Выкинуть бы этого Брушко вместе с его половиной, институтом и курсами сейчас на улицу и долго гнать пинками, чтобы не сказать более грубо.
И ведь, главное, он даже себя убедил, что его предложение не несет в себе никакого корыстного смысла. Себя, но не Ирину. Она все ждала, когда же будет предложена сделка, ждала со все возрастающим напряжением. Она сама не могла себе объяснить, что вдруг стало ее тревожить, но что-то такое было то ли в этом нелепом госте, то ли в ней самой. «Адреналин», – сказал бы, наверное, Тимофей и, как всегда, оказался бы прав.
Но ведь адреналин не ударяет ни с того ни с сего. Опасность, напряженное ожидание, радость, наконец… Но это чмо недоделанное не вызывало в ней никаких эмоций, кроме, разве что, скуки.
А «чмо», так и не дождавшись ответа на свое предложение, вдруг зло сверкнул глазами и собрался откланиваться:
– До свидания и спокойной ночи, Ирина Николаевна, – сказал он сладким голосом, чересчур, пожалуй, сладким. – Помните, пожалуйста, что мы с Арнольдом Владленовичем всегда в вашем распоряжении, как и весь наш город, впрочем… И я с супругой, и Арнольд Владленович со своей в любое время ждем вас в гости. А в эти выходные – просим на шашлык, в загородный домик, это уж обязательно…
– Простите, – она задумалась, вспоминая имя гостя, да так и не смогла вспомнить, – но только в эти выходные мы с сыном едем в Москву навестить отца. Все-таки больше двух недель не виделись…
И хотя это была совершеннейшая правда, Брушко не поверил сказанному ни на секунду, а решил, что его просто выставляют за дверь. Он, для порядка, состроил грустно-радостную физиономию и завопил:
– Ну, конечно, конечно, Ирина Николаевна, – запричитал он, – первым делом – семья: муж, дети… Но уж в следующее воскресенье не отвертитесь…
И, поцеловав ей руку, наконец, отбыл.
Замковская взяла отложенную страницу.
«Сегодня Машка по мне, как по бревну, сползала на пол без особых проблем. Это огромное достижение – сползти вниз».
«Потихоньку пробуем лепить и рисовать на дверях красным карандашом. У нее в последнее время появились такие «щепотки» из пальчиков, порой мешающие что-то взять. В эти щепотки удачно вкладывается карандаш и ведется длинная-предлинная дорога».
«Мы с Кроликовым становимся похожими друг на друга. Я, из-за постоянства игры с ней рядом и отражения ее самой, ловлю себя на мысли, что и находясь в другой комнате я продолжаю отражать и жить на ее волне. Мы с ним укрепляем симбиотические связи: стали понимать друг друга практически с полуслова».
Ирина встала, отложила листки. Все-таки она не могла читать ЭТО помногу, похоже, просто не хватало характера.
«Интересно, замужем она или нет и какие отношения с мужем? – думала она, укладываясь, – Надо будет завтра спросить Зуева про это и еще, что она имеет в виду под симбиотическими связями».
Замковская сегодня почему-то чувствовала себя неуютно под легчайшим и теплым пуховым одеялом, которое специально прислал Тимофей. Не холодно, а неуютно. Из-за писем? Из-за визита? Из-за Надин?
Внезапно она поняла, кого напоминал ей «представитель городской исполнительной власти» – Коровьева из «Мастера и Маргариты». Почему-то это открытие успокоило ее, потом всплыла вдруг легкая досада на себя за то, что так и не поняла смысла визита Брушко, но Ирина уже заснула.
12
Говорят, что женский алкоголизм страшней мужского и если дама всерьез начинает пить, то остановить ее просто невозможно. А если эта женщина – русская, следовательно, ни в чем меры не знающая, да, кроме того, интеллигентная, то есть знающая достаточно умных слов, чтобы убедить себя в том, что черное – это белое, а закат солнца – это как раз и есть его восход, то тут вообще кричи караул…