Пространство жизни. Том 3
Шрифт:
– Александр! Срочно зайди ко мне. – услышал голос министра из селектора.
– Сейчас иду! – с испугом ответил в селектор, предчувствуя опасность.
– "Сколько раз ругал себя за то, что соглашался поставить у себя в кабинете селектор на связь с министром." – размышлял критически, поднимаясь на второй этаж. – "Если Поносов общается напрямую, то, есть проблема".
– Юрий Филимонович! Вас слушаю внимательно. – сразу сказал министру.
– Вот именно, послушай меня внимательно. – серьёзно, сказал
– Ну? Не настолько тесные, как вам доложили. – тут же уточнил свою связь.
– Сказали, что ты собираешься 1-го апреля лететь в Москву. – продолжил министр. – Так вот! Возьми с собой одного человека познакомить с зарубежными бизнесменами. Он твой хлеб кушать не будет. Но! На будущее пригодиться. За билет на самолёт не беспокойся. Билет на двоих купили.
Мне ничего не оставалось делать, как только согласиться с предложением Юрия Филимоновича.
В этот же день принесли билет на самолёт на первый рейс на первое апреля в час ночи.
Пришлось за сутки до вылета из Душанбе кейс с деньгами перевезти тайком из моего офиса к себе домой.
За три часа до вылета из Душанбе в Москву за мной домой в Кафернихон (Орджоникидзеабад) прибыл легковой автомобиль марки "Волга". Министр строительствам постарался.
В машине на заднем сидении был парень лет сорока с вооружённой охраной по бокам.
Моё место рядом с водителем. За городом до аэропорта "Душанбе" ехали на большой скорости.
– Меня зовут, Рузимов Джалол. – назвал себя толстый таджик, когда мы после регистрации прошли в салон лайнера. – Тебя зовут Александр. Это так?
– Правда?! – обманчиво, удивился сказанному, словно ничего не знал о нашей встречи. – Ты просто экстрасенс! Откуда ты про меня всё знаешь?
– Меня с тобой, Юрий Филимонович, заочно познакомил. – ответил Джалол. – Обещал нас, лично познакомить, но тебя постоянно не было в здании министерства строительства. Говорят, что ты сильно занят каждый день.
– Да! – с глубоким сожалением, вздохнул. – У меня действительно совсем не было свободного времени. Весь день занят. Верчусь, как белка в колесе.
– Ты меня познакомишь в Москве с какой-нибудь зарубежной фирмой? – спросил меня, Рузимов. – Очень хочется купить у них любой ширпотреб.
– Конечно, обязательно познакомлю. – ответил ему. – Есть одна знакомая американская фирма "Ле Монти", которая как раз торгует ширпотребом.
– Смотри! Сколько у меня денег. – доверчиво, сказал Джалол Рузимов, расстегнув свой кейс, который был набит сторублёвыми купюрами. – Здесь двести тысяч рублей. Думаю, на все разные покупки нам с тобой хватит.
– Мне твои деньги совершенно не нужны. – откровенно, сказал Рузимову. – Но если ты ещё кому-то покажешь свой кейс с такой огромной
Джалол Рузимов с опаской оглянулся в салоне самолёта. Пассажирам было ни до его кейса с огромной суммой денег. Измученные ожиданием регистрации билетов и вылета самолёта в Москву, пассажиры устраивались на своих местах.
Каждый намеревался выспаться во время полёта. После лёгкого завтрака стюардесса сделала потрясающее объявление, которое потрясло всех пассажиров самолёта.
Стюардесса сообщила, что из Москвы получено неожиданное радиосообщение – "С сегодняшнего дня, 1-го апреля 1990 года, все старые денежные купюры достоинством в пятьдесят и в сто рублей не действительны к обращению.
Подлежат замене в размере одной зарплаты в течении одной недели. Граждане, не сдавшие деньги в установленный срок, утрачивают возможность обмена купюр достоинством в пятьдесят и сто рублей, на новые купюры такого же достоинства".
– Вот теперь тебе нечего боятся! – воскликнул, глядя на обезумевшее лицо Джалола Разумова. – Ты можешь получить огромное наслаждение, продёргивая в унитазе самолёта свои деньги достоинством в сто и пятьдесят купюр.
Затем смотреть в иллюминатор, как твои деньги разлетаются вокруг всего земного шара вместе с дерьмом, которое также как твои деньги, не имеют цены. Теперь ты не нужен со своими деньгами никаким бандитам.
– Боже мой! – стал стонать Джалол Разумов, во всю глотку. – Что буду делать со своими деньгами? Меня дома родители точно убьют за эти деньги.
Представляю! Сколько стало семей-банкротов среди таджиков, кто хранил свои купюры достоинством в сто и пятьдесят рублей. Наверно, многие сошли с ума или покончили с собой?
Ведь другого выхода у полных банкротов нет. Сейчас уже точно никто не поможет вылезть им из бедности.
– Ты можешь мне как-то помочь с обменом денег в Москве? – со слезами на глазах, спросил меня, Джалол Разумов. – Согласен с тобой на любые проценты, лишь спаси меня от банкротства. Иначе, погибну на твоих глазах.
– Никакие от тебя проценты не нужны. – сурово, ответил ему. – Фактически, тут на таких же условиях, как и ты. Тоже гость. Но у меня есть кой какие зацепки. Сто процентов помочь не обещаю, но постараюсь, как смогу.
Когда самолёт окончательно остановился после приземления, то мы поспешили выйти одни из первых. Побежали в сторону багажного отделения, где по конвейеру шёл поток вещей, прибывших с нашего самолёта. Мой почтовый мешок со знаками аэрофлота резко выделялся среди всего остального багажа с нашего самолёта.