Пространство
Шрифт:
У Элви загудел ручной терминал. Пришел новый пакет докладов и писем с Ганимеда. Она со вздохом открыла входящие. Если читать все версии, ни на что другое времени не останется. Шрифт в программе приходилось устанавливать самый крупный, причем немного легче читался красный на черном фоне. «Если инвазирующие организмы следуют той же кривой роста, что и дрожжи…»
— Я молодец, — объявил Фаиз. — Я вернулся с пищей и с Люсией. А вот ты даже не притворяешься, что отдыхала.
— Точно, — кивнула Элви, принимая
— Какие новости?
— И хорошие, и плохие. Заражены почти сто процентов, — начала Люсия, опускаясь на пол. — У детей симптомы развиваются медленней, чем у взрослых, но ненамного.
— А РЧЭ сравнительно с Первой Посадкой?
— Я не видела всех собранных Аймой данных — с вашими людьми больше работала она. По моим впечатлениям — никакой разницы. В графе «плохое» — инфекция выглядит более агрессивной, чем при отдельных первых случаях.
Элви откусила от плитки. На вкус как фруктовый пирог без сахара, по запаху как земля из цветочного горшка и всю слюну изо рта впитывает как губка.
— Выше первичная плотность? — предположила она с набитым ртом. — Раньше, при сухой погоде, содержание организмов в воде наверняка было небольшим.
— Настолько небольшим, что наша иммунная система успевала распознать и вышибить чужаков, — согласилась Люсия.
— А это возможно? — заинтересовался Фаиз. — Я думал, у них совершенно иная биология. Наша иммунная система на них действует?
— Менее эффективно, — устало ответила Люсия. — А ливень принес их так много, что всю нашу оборону сшибло.
— И тогда, — заключила Элви, — заразились все.
— Да, — сказала Люсия, — хотя не совсем все.
Элви встрепенулась. Люси улыбалась.
— Я же говорю, новости есть и плохие, и хорошие. Один человек не заражен.
— Совсем?
— Даже если бы у него очень медленно развивалась симптоматика, я бы, зная, что искать, нашла признаки. А у него ничего.
— Может, он не подвергался…
— Подвергался.
В груди у Элви шариком каталась чистая радость. Все равно что нежданный подарок. Комнату на миг осветила молния, и Элви не сразу вспомнила, почему вспышка зеленая.
— Стало быть, у нас есть одноглазый король? — спросил Фаиз. — Я хочу сказать: это лучше, чем ничего, но далеко не достаточно.
— Вакцины и лечение для множества болезней находили, изучая людей с естественным иммунитетом, — сказала Элви. — Это уже зацепка.
— Ты права. — Фаиз потер глаза. — Я не в лучшей форме. Последние дни выдались несколько напряженными.
Элви улыбнулась шутке.
— А он согласится на обследование? — спросила она.
— А мы будем спрашивать? — сказал Фаиз.
— Я еще не успела у него поинтересоваться, — ответила Люсия. — Занималась первичной обработкой результатов.
— А в чем проблема? — спросила Элви. — Кто он такой?
Холден стоял в дверях большой комнаты. Его одежда, какого бы цвета она ни была прежде, теперь сделалась цвета грязи — как у всех: грязь, изнеможение, слезы и страх стали новой униформой, объединившей сотрудников РЧЭ и поселенцев Первой Посадки. Сальные волосы липли к голове, подбородок и шея заросли клочковатой, словно побитой молью бороденкой. Ослабевшее зрение Элви смягчило морщины возраста и усталости и наделило Холдена довольно приятной, но непримечательной наружностью. Она вспомнила, сколько раз изобретала предлоги, чтобы побыть с ним рядом, и не поверила, что мечтала об этом человеке.
Собравшись с духом, Элви прошла через комнату.
— Капитан Холден, можно вас на минутку?
— Я сейчас очень занят. Отложить нельзя?
— Нельзя, — сказала она.
Холден чуть заметно поморщился.
— Хорошо, чем я могу помочь?
Элви облизнула губы, соображая, как бы ему объяснить. Она не представляла, насколько он знаком с биологией, и потому решила начать с простого.
— Капитан, вы очень необычный, очень важный человек.
— Постойте!
— Нет-нет, я…
— Право, постойте. Послушайте, доктор Окойе. Элви. Я уже давно заметил между нами напряженность, только притворялся, что не вижу. Делал вид. И, наверное, был не прав. Я надеялся, что это пройдет само и ничего не придется объяснять, но на самом деле у меня есть очень серьезные, прочные отношения. И хотя не все мои родители были моногамными, но я как раз такой. Пока это не зашло слишком далеко, я прошу вас понять, что между нами ничего такого не будет. Дело не в вас. Вы прекрасная, умная женщина и…
— …насчет организмов, которые нас ослепили, — перебила она. — Вы к ним иммунны. Мне нужны образцы крови. И, пожалуй, тканей.
— …я сделаю все возможное, но вы должны понять, что…
— Вы необычны тем, что иммунны. Я об этом говорила.
Холден замер с приоткрытым ртом, выставив перед собой ладони в примирительном жесте. Три редких удара сердца длилось молчание. Потом:
— О… Ох! Я думал, вы…
— Проверка зрения, проведенная доктором Мертон…
— Я ведь подумал… ну, простите меня, я не понял.
— Все вы поняли. Напряженность, вы говорите? Была. Но больше нет, — сказала Элви. — Совсем.
— О’кей, — выговорил Холден и поглядел на нее, склонив голову к плечу. — Как же неловко вышло…
— Да.
— Нельзя ли об этом забыть?
— Думаю, вполне можно, — согласилась Элви. — Но нам нужно будет взять у вас кровь на анализ.
— Да, конечно, я сдам.
— И у меня отказывает зрение. Вам придется прочитать мне результаты.
— И это я сделаю.
— Спасибо.
— И вам спасибо, доктор Окойе.