Пространство
Шрифт:
Все это заняло около трех секунд.
Когда затихло эхо последнего выстрела, Холден перешел на другую сторону пропасти. Мышца моста-языка вздувалась под подошвами. Мартри цеплялся за сеть уцелевшей рукой. На его сведенном от боли лице появилась упрямая, насмешливая улыбка.
— Ну что, хватит у тебя яиц, чтобы меня прикончить? — спросил он. — Или предоставишь это гравитации?
— О нет, — возразил Холден и, опустившись на колени, ухватил Мартри за левое запястье. — Я тебя не убью. Во всяком случае, пока не узнаю точно, что с Амосом.
Он тащил, пока Мартри не лег животом на край моста. Дальше тот, подтягиваясь на одной руке, сумел выбраться сам.
— Что дальше? — выдавил он, раскинувшись ничком у самого края и сдерживая одышку. Под его правой рукой и левой ляжкой собрались лужицы крови.
— Доставлю тебя обратно, — ответил Холден, присаживаясь рядом и дружески похлопывая Мартри по затылку. — И спалю публично, на камеру. А потом мы засунем тебя в такую глубокую дыру, что все забудут о твоем существовании. Не видать тебе славы, Кортес.
— Я действовал исключительно в границах полномочий РЧЭ, — ответил Мартри. — В рамках ответственности за сотрудников и капиталовложения «Роял-Чартер-Энерджи».
— О’кей, — сказал Холден и, достав аптечку, напылил повязку на кровоточащие раны Мартри. — Ты уже выстроил стратегию защиты. Предусмотрительно, твой адвокат будет доволен. Хочешь услышать мою стратегию?
— Конечно. — Мартри ощупал раны. Поморщился, но крови не выдавил.
— У меня в долгу самая влиятельная на Земле особа, и я намерен сказать ей, что ты подонок, который сделал все возможное, чтобы испортить ей репутацию. Пока это только черновой план, но я над ним поработаю.
— Это у тебя сходит за правосудие?
— Похоже на то.
Мартри открыл рот, но все, что он собирался произнести, осталось невысказанным, потому что фабрика обратилась в хаос. Голубые светляки стеной взметнулись из пропасти и разлетелись, стремясь к невидимым вентиляционным отверстиям в стенах пещеры. Кругом загрохотала какофония оживающих тяжелых машин. Что-то, вылетев из теней под потолком, спикировало на голову Холдену. Падая на Мартри, тот успел отметить иронию положения: прикрывать собой человека, в которого только что выпустил три пули.
— Что это? — спросил Мартри.
— Элви, — ответил Холден, — это Элви.
ГЛАВА 54
ЭЛВИ
Ага… — Судя по голосу, Миллер был доволен. — План у меня есть, но понадобится твоя помощь. Мне надо подобраться как можно ближе к той штуковине. Ты ее видишь, а я — нет. Так что это на тебе.
— Хорошо, — сказала она. — Что… что ты хочешь сделать? Робот пожал плечами.
— Каждый раз, как мы… я… ну, ты поняла. Каждый раз, как что-нибудь сюда дотягивается, оно умирает. Эта штука отключает системы вроде меня. Я хочу подключиться ко всему, до чего сумею добраться на планете, и препроводить его в… словом, туда. Убрать. Сломать систему.
— А она тебя заодно не отключит?
— Думаю, может. Со сложными инструментами всегда так. К нужной тебе функции прилагается уйма всякого в нагрузку. — Не понимаю, — сказала Элви.
— Оно меня выстроило, чтобы найти пропажу, — сказал Миллер. — Но, оказывается, я гожусь еще и на то, чтобы умереть, когда потребуется для решения проблемы. Серьезно, у меня уже есть опыт. Так что давай, подведи меня поближе к этому самому. Только касаться его я не хочу. Если сунусь раньше, чем подцеплю все остальное, почти уверен, что ваше дело швах.
— Хорошо, — сказала Элви и встала так, чтобы видеть одновременно робота и тьму. — Повернись примерно на тридцать градусов влево.
Робот дернулся внезапно и резко, как вспугнутое насекомое.
— Его граница примерно в полуметре перед тобой. Зачем так близко?
— Ну, эта штука, частью которой я стал, — она, может, и не мыслит, но отнюдь не глупа. Когда я начну, очень многие из инструментов узнают то, что знаю я, и не факт, что обрадуются принудительному отключению. Мне не известно, для чего еще была предназначена эта шутка, но она хочет существовать, пока не выполнит свою работу. А я — совсем наоборот.
В голосе робота Элви услышала улыбку. Откуда? Связи и привычки умершего мозга? Или фатализм был просто хорошим дизайнерским ходом? Может, эволюция создает раз за разом не только глаза, крылья и органы чувств, но и горькую насмешку над смертью?
— О’кей, — сказал Миллер, и робот шевельнулся, подобрался, готовясь к прыжку. — На счет три. Раз. Два…
Удар — словно новое крушение челнока. Мир сжался в крошечный комок в голове Элви, а потом медленно и мучительно стал распускаться заново. Она попыталась сесть, сосредоточить взгляд. Подумать. Миллер взорвался? Она умерла? Какофония терзаемого металла не давала ей опомниться.
Она сидела спиной к стене. Кругом выползали из своих ниш механизмы. Многие были неисправны — бессильно скребли ногами по стенам, не продвигаясь вперед, или, выпав, судорожно кружились наподобие отравленных ос. Воздух наполнился бессмысленным стрекотом суставов. Три тяжелые машины пришпилили к полу робота-Миллера, а его голос выкрикивал: «Черт, черт, черт…» Один из атакующих ухватил Миллера за лапу и дернул. Конечность оторвалась, дождем посыпались искры и яркие брызги. Он не справится. Никак.
Маленькая крылатая машина со светящимся голубым штыком на месте клюва спикировала с высоты, прошла сквозь тьму и, дребезжа, покатилась по полу. Элви подбежала и подобрала ее. Машина была достаточно легкой, чтобы удержать в руках, длиной с ее предплечье и заостренной спереди. Элви с воем кинулась на атаковавшие Миллера механизмы. Ударила так, что закололо в пальцах. Что-то хлестнуло ее по спине, и мир снова съежился, но она все колола, что было сил.
Одна из больших машин бросила Миллера и развернулась к ней, растопырив трехметровые когти. Элви отскочила, упала, заскользила. Пульсирующая, злобная чернота мертвого места оказалась слева, и она поползла вокруг в надежде скрыться за нею от тяжеловесного противника.