Пространство
Шрифт:
— Эй, мы старались… — начала Наоми, но ее прервал писк панели.
— Вы там не кофе ли варите? — спросил из кабины Алекс. — Принесите-ка и мне грушу.
Пока Амос с Наоми составляли длинный список ремонтных работ на долгую дорогу до «Медины», Холден сварил четыре большие груши кофе. Он совсем не прочь был заняться простой домашней работой, чтобы порадовать людей. Себе черный, для Амоса — двойные сливки и двойной подсластитель, Алексу забелить, Наоми только сахар. Он раздал готовые груши, Наоми вручил еще одну.
— Отнесешь Алексу?
Что-то в
— Ты в порядке?
Наоми взяла кофе, но не ушла. Амос за ее спиной неловко пристроил грушу в покалеченную руку и понес ее к себе в мастерскую, просматривая на ходу список на терминале и бурча под нос.
— Я же сказал, предстоит грязная работа.
— Я могу помочь?
— Я бы хотел сделать ее сам, если не возражаешь.
— Конечно, не возражаю! — Она чмокнула его в щеку. — Увидимся.
Холден прошел к кладовым и шлюзам, отыскал самогерметизирующийся вакуумный пакет, шпатель и скафандр для наружного ремонта с переносной горелкой. Забравшись в скафандр, затопал по кораблю к грузовому отсеку.
К месту, которое он про себя считал могилой Миллера.
Дождавшись, пока сработает наружная дверь шлюза, обеспечившего помещению абсолютный вакуум, он вошел в отсек. Если что пойдет не так, если то, что осталось от протомолекулы, вздумает защищаться, это случится в вакууме и в отрезанном от корабля помещении. Холден закрыл за собой люк и приказал Алексу отключить ручное управление замком до новых распоряжений. Алекс, ни о чем не спрашивая, повиновался.
Тогда Холден принялся методично разбирать по винтикам грузовой отсек. Через пять часов и одну смену воздушного запаса он нашел, что искал. Маленький пузырек плоти, не больше кончика его пальца, прилип к нижней стороне кабель-канала под съемной панелью переборки. Монстра протомолекулы, прицепившегося к «Роси» на Ганимеде, они засекли в полуметре от этого полипа. У Холдена мурашки поползли по спине при мысли, как долго его корабль возил на себе останки той твари.
Он шпателем соскреб полип с обшивки кабеля, опустил вместе с инструментом в вакуумный мешок и загерметизировал клапан. Несколько раз прошелся по обшивке горелкой, нагревая металл докрасна, чтобы наверняка убить все, что не удалось соскрести. Потом раскопал в запасах разведывательный зонд, открыл его и запихнул пакет внутрь.
И переключил рацию скафандра на общую связь корабля.
— Наоми, ты меня слышишь?
— Я здесь, — чуть помедлив, отозвалась она, — в рубке. Что ты хотел?
— Можешь принять на ручное управление зонд… э-э… 117А43?
— Конечно, что с ним сделать?
— Я его выброшу из грузового отсека. Сможешь выждать пять минут, а потом запустить его на солнце Илоса?
— Есть, — ответила она, удержавшись от вопросов, которые — по голосу было слышно — рвались у нее с языка. Холден отключил рацию.
Зонд был снабжен маленькими электромагнитными и инфракрасными датчиками, а также примитивным двигателем. Этакая шлюпочка, использовавшаяся обычно, чтобы проверить, не прячется ли что за планетой. Размером он был немногим больше старинного земного пожарного гидранта, зато увесистый. Если вытолкнуть его из люка, вряд ли потом остановишь.
За бортом вращался Илос. В угрюмой бурой облачности местами проступали белые пятна, а кое-где проглядывала и синева океана. Да, это потребует времени, но планета оправится. Вернутся ящерки-пересмешники и станут конкурировать за жизненное пространство с человеческими детьми и теми надоедливыми мошками, которые кусают и тут же падают мертвыми. Начнется конкуренция двух биологических систем. Или трех. Или четырех. Такого Илос не испытывал миллиарды лет. Новый бой, такой же, как встарь.
Холден коснулся перчаткой плавающего рядом зонда, другой рукой указал на Илос.
— Он твой. Второй мир, спасенный тобой. А нам опять нечем тебя отблагодарить. Я вроде как жалею, что не был с тобой дружелюбнее.
Он засмеялся над собой, заглушая отозвавшийся в памяти голос старого сыщика: «Мог бы, устраивая мне похороны викинга, думать не только о своих чувствах».
— Ты прав. Увидимся по ту сторону.
Холден не верил в потусторонний мир. Нет после смерти ничего, кроме бесконечной темноты. Вернее, раньше не верил. Конечно, это могло быть влиянием неуправляемой инопланетной технологии, но все же — а вдруг там есть что-то еще?
— Прощай, друг.
Он с силой толкнул зонд, и тот медленно отплыл от корабля. Холден видел, как он уменьшается, превращаясь в светящуюся отраженным светом точку. Потом точка на несколько секунд разгорелась вспышкой заработавшего двигателя и понеслась прочь от планеты. Когда она скрылась из вида, Холден закрыл люк.
Скафандр он снял в шлюзе. Наоми ждала его за открывшейся дверью.
— Привет, — сказал он.
— Сделал?
— Да, я здесь закончил со всеми делами.
— Тогда идем ко мне, морячок, — сказала она. — Хочу тебе кое-что показать.
Холден завис в полуметре над кроватью, в пленке собственного пота. Наоми, длинная и стройная, плавала рядом. Волосы после любви были всклокочены. Холден пощупал собственные волосы, ощутил под ладонью мокрые колючки.
— Наверное, ужасно выгляжу?
— Ежики очень милые. Отлично выглядишь. — Наоми толкнулась пальцем ноги в переборку и, подплыв к пульту, нацелила на Холдена и на себя сопла вентиляции. Кожа у Холдена зазвенела, просыхая под прохладной струей.
— Не знаю, сколько раз мне придется принимать душ, чтобы отмыться от Илоса, — заговорил он, помолчав.
— Я пару недель просидела в карцере. Поменяемся?
— Извини.
— Ты не виноват — просто не повезло. А ты знал, что этот безопасник, Хэвлок, был на Церере напарником Миллера?
Холден, коснувшись койки, развернулся к Наоми.
— Разыгрываешь?
— Ничего подобного. Конечно, до нашего с ним знакомства.
— Жаль, я раньше не знал.
— Это ты теперь так думаешь, а тогда тебе стало бы не по себе.
— Может, ты права, — вздохнул Холден и потянулся, хрустнув суставами. — Никогда больше такого не допущу.