Простые слова
Шрифт:
Вита даже не замечает, что говорит чересчур громко, а столовая слишком маленькая. Злата ещё больше заливается краской оттого, что посторонние заметили её симпатию к Ветрову, я же не могу отвести глаз от парня. Перестав жевать, он с кривой ухмылкой заглядывает в душу, отчего ту сводит судорогами. Ещё никогда я так не боялась, и в то же время не хотела идти дальше.
– Ходят слухи, девочки, что Ветров сын местного криминального авторитета! – с видом заправского шпиона шепчет Лиза. – А иначе откуда у парня татуировки?
– А мне кажется,
– Эти его рисунки – не что иное, как защита от боли, – шелестит Злата еле живым голосом.
– Какой ещё боли? Что ты несёшь? Просто цену себе набивает! – Вита снова горланит на всю столовую.
– А давайте соревнование устроим? – предлагает Лиза. – Кто первый разгадает секрет Ветрова, тот победил!
– Лиза, – вспыхивает Злата. – Так нельзя!
– А я согласна! – Вита в предвкушении потирает ладони.
– Мы же спорим на него, Злат! – решаю поддержать девчонок. – Просто попытаемся узнать новенького получше. Может, ты и права, и за бронёй высокомерного засранца скрывается белый и пушистый зайчонок.
– Делайте что хотите, – недовольно мотает головой подруга, но возразить не успевает.
Раздирающий ушные перепонки звонок так некстати прерывает наши посиделки и планы. Как угорелые, сорвавшись с места, летим на урок. Под недовольные причитания Синички врываемся в кабинет русского и литературы и рассаживаемся по местам. Я напрочь забываю, что должна сесть за парту с Булатовым и уверенно иду на галёрку. Но самое странное – Алевтина Ивановна позволяет мне это сделать и даже одобрительно кивает.
Ещё немного поворчав, она приступает к обсуждению произведений Бунина, а я безотрывно сверлю взглядом дверь, ожидая появления Савы. Соревновательный дух у меня в крови! А значит, я просто обязана первой докопаться до истины!
– Марьяна, задержись! – просит Алевтина Ивановна, как только утихает звонок с урока.
Скидываю в рюкзак тетради, и пока Синичка объясняет Мише Смолину его ошибки в сочинении, листаю новостную ленту в социальной сети.
– И где Савелий? – Голос классной совершенно некстати внедряется между летними фотографиями Лизы и анонсом нового фильма.
– Что? – Смартфон небрежно летит в карман, а удивление – в гору. – Вы меня спрашиваете?
Никогда бы не подумала, что должна отчитываться за чужие прогулы. То, что Ветров решил спокойно поесть вместо того, чтобы с упоением слушать лекцию по литературе двадцатого века, только его выбор и ответственность.
– Марьяна, ну конечно! – Синичка поправляет очки на переносице, при этом забавно хмурясь. – Скажу честно, я не ожидала от тебя такой самоотдачи по отношению к Савелию. Ты меня приятно удивила!
– Самоотдачи? – Вытягиваю шею в абсолютном недоумении. Неужели классная решила, что, заняв место рядом с новеньким, я автоматически взяла шефство над парнем? Вот ещё!
– Я же всё понимаю, – деликатно кивает Алевтина Ивановна. – Ветров мальчик непростой! Да и тебе сложно сейчас! Не каждая семья готова принять в свой устоявшийся мир чужого ребёнка.
– Вы что, в курсе? – Разочарованно морщу нос. Только этого мне сейчас не хватало, чтобы все в классе прознали про выходку моих родителей. И для чего, спрашивается, было вводить в курс дела сотрудников лицея?
– Само собой! – отрезает Синичкина, но заметив на моём лице полнейшую растерянность, добавляет:
– Не бойся, я не собираюсь делать это деликатное событие достоянием класса. Это вопрос исключительно семейный, я всё понимаю! Кощеев! Отойди от Гоголя!
Алевтина Ивановна с силой стучит авторучкой по столу, а мелкий пакостник из 6 "Г" тут же отбегает от портрета писателя.
– Но всё же, Марьяна! – Классная снова переводит взгляд на меня. – Прогуливать занятия не дело! Уверена, отец снимет с парня три шкуры, если узнает! Поговори с Савелием, хорошо?
И пусть я совершенно не улавливаю связи между опекой моих родителей над каким-то мальчуганом и этим мажором Ветровым, всё же киваю, чтобы поскорее отделаться от нудных нотаций.
Под окрики Синички в адрес Кощеева, которому всё же удаётся пририсовать несчастному Гоголю дурацкую бородку, вылетаю из кабинета и, сверившись с расписанием, спешу на следующий урок.
В классе шумно и суетливо. Ребята разделились на небольшие группки и болтают о своём. Девчонки хохочут, пацаны спорят. Несколько самых ответственных ребят пытаются повторить домашнее задание. До начала урока минут пять, и каждый спешит использовать это время по максимуму.
Не привлекая к себе излишнего внимания, иду к ставшей уже родной последней парте, за которой, как ни странно, сидит Ветров. Разумеется, на столе пусто, а сам парень совершенно безэмоционально смотрит в одну точку. Вот и о чём я могу с ним поговорить?
Подхожу ближе и, поставив рюкзак на стол, начинаю выискивать тетрадь по алгебре.
– Ты пропустил литературу, – между делом бубню под нос. – Синичка ругалась.
Рюкзак летит на пол, а я сажусь рядом с парнем.
– Вообще-то, прогуливать уроки нельзя! – Краем глаза наблюдаю за мажором, но тот даже не шелохнётся. Сидит весь такой важный, гордый, аж противно!
– Пропустил ты, а досталось мне! – говорю чуть громче и ёрзаю на стуле, разворачиваясь лицом к парню. – Сава, ты меня слышишь?
– Слышу, – глухо отвечает тот, глядя в пустоту.
– И? – тяну нараспев в ожидании ответа, которого нет. – Ты сожалеешь? Больше так не будешь? Верно?
– Неверно, – бубнит Ветров, но так и не удосуживается даже взглянуть на меня.
– О чём спор? – Массивная фигура Виты вырастает, откуда ни возьмись. – Марьян, забыла совсем сказать, мы сегодня с ребятами собираемся у меня. Отец укатил на очередной симпозиум, а мама с мелким – в сад, на картошку. Так что жду! Тебя, Ветров, кстати, тоже! Пора вливаться в нашу дружную компанию!