Простые смертные
Шрифт:
— Говорите, — потребовала она. — Если будет совсем плохо, я дам вам вот этот планшет и карандаш.
— Расскажите мне, — попросил он, — обо мне.
Слова дались с усилием, но он был рад, что сейчас узнает о себе хоть что-то. Эта Энни, если верить ее словам, его знала в той, прошлой, потерянной жизни.
— Вас зовут Северус Снейп, — мягко ответила Энни. — Вы не помните?
Он хотел бы категорично помотать головой, но этой возможности был лишен.
— Красивое, благородное имя, — продолжала она. Ее глаза даже немного закатились от восторга. — Северус Снейп из рода Принц. Ваша мать была очень сильной волшебницей. Сильной и очень несчастной. Она вышла замуж… — Энни вздохнула, внимательно посмотрела на него. — За грязного маггла. Горького пьяницу. Он избивал ее за то, что она ведьма…
Снейп вспомнил свое видение, то самое, из недр шкафа, и то, как пьяный мужчина кричал на свою жену. Эвилин? Элен? Он не мог выговорить ни слова, только нетерпеливо тряс кистью руки и бессвязно хрипел. Энни опомнилась, подала ему планшет и карандаш.
«Как ее звали?» — коряво написал он и подумал, что вместо этого стоило бы уточнить насчет «волшебницы», но вряд ли Энни известны такие подробности о его жизни, однако она прочитала и понимающе покивала.
— Эйлин Принц.
Снейп выдохнул и вопросительно посмотрел на нее.
— Эйлин Принц. Да, я знаю, я знаю о вас практически все и даже больше. Знала ли я вас лично? К сожалению, нет. Я говорила об этом, но соглашусь, в это трудно поверить.
Снейп опять попросил планшет, но она не дала.
— Откуда я знаю вас — не так уж и важно. Я прожила рядом с вами всю жизнь… всю свою сознательную жизнь. Вы были перед моими глазами — суровый, неприступный. Принципиальный, не прощающий врагов, искренний, замкнутый. И бесконечно талантливый. Еще в школе вы переписали учебник и придумали много нового, того, чего не было до вас… Мне кажется, что вас очень любили, но боялись признаться вам в этом. Знаете, такие люди, как вы… на них смотрят с обожанием, как на божество. Но, возможно, дело было и в том, что вас окружали кичливые одноклассники, для которых вы были человеком второго сорта из-за вашего маггла-отца…
Ее ровная речь неожиданно привела его в ужас.
— Почему я ничего не помню?! — почти прокричал он и схватился обеими руками за трубу, под которой вспыхнуло горло.
— Неудивительно, если учесть, что с вами произошло, — холодно ответила Энни. — Под корсетом у вас сплошная кровавая рана. Я была вынуждена надеть его на вас, потому что боялась, что у вас просто отвалится голова. Думаю, у вас повреждены и пищевод, и связки, и кто знает, что еще. Я зашила вам раны, как смогла, и колю антибиотики, теперь нужно просто ждать, пока вам станет лучше.
«Но почему тогда я здесь?» — хотел было спросить он и подумал, что даже с учетом того, что его хотели убить, поведение Энни было странным.
— Тот, кто хотел вас убить, уже мертв. Но сторонники его на свободе, а один глупый мальчишка всем растрепал, что вы были на его стороне. — Энни не стала дожидаться вопросов, но возможно, у нее на все был готов ответ. — Не стоит наивно надеяться, что вам не захотят отомстить. Здесь вы в безопасности, за пределами этого дома — нет. Я не хочу потерять вас снова.
Она помолчала.
— Северус.
Снейп закрыл глаза. Ее голос, когда она произносила его имя, напоминал шипение змеи перед нападением.
— Вам несладко жилось. Вокруг вас были только тупые мальчишки с их шалостями, а вы… вам хотелось большего. Вы были заброшенным, несчастным ребенком в женской кофте. Ни с кем не играли, сидели в одиночестве. Мне больно, когда я думаю, сколько вам пришлось пережить, — Энни наклонилась и погладила его по руке, но смутилась, выпрямилась и очень серьезно сказала: — Но так было лучше, потому что потом появилась она.
Энни так и не вернула планшет и сейчас сжимала его так, будто собиралась разорвать и лист бумаги, и кусок картона в пластике одним движением.
— Мерзкая дрянь, эта гадина! Ее сестра, тупая безмозглая маггла, и та была лучше, честнее! Она не скрывала, что ненавидела вас, презирала, а эта… эта… эта дрянь, она с детства была сучкой!
Губы Энни затряслись, и Снейп понял — ее первый почти срыв тогда, при первом их разговоре, был не случаен.
— Сдохла, она сдохла! — завопила Энни, привстав. — Сдохла, торгуясь за жизнь своего пащенка! Вы просили у него за нее. Умоляли! Я видела, как вы плакали! Вы, тогда, из-за нее!
Снейп сжался, ожидая, что она ударит его. На последних бессвязных словах она вскочила, уронив при этом стул, вся красная, с безумным лицом, и замахнулась планшетом. Острый и твердый край мог нанести серьезную травму, и Снейп, как мог, отвернулся, защищая лицо: поднять руку он побоялся, чтобы не спровоцировать ее.
Но Энни будто обмякла, опустила руку, плечи ее тоже поникли, планшет глухо шлепнулся на пол.
— Вы не виноваты. Она опаивала вас, я уверена. Сначала использовала свои женские чары… знаете, есть такие малолетние шлюхи. Потом… о, она была неплоха в зельеварении! — Энни снова начала закипать, но задумалась, обернулась, поставила стул и села. — Знаете, Северус, если бы вы были честны, если бы прогнали ее — вы все сделали правильно! Она кокетничала с этим Поттером, ей нравилось его внимание, а вы… вы… Вам надо было прогнать ее прочь.
Она замолчала. Воспользовавшись паузой, Снейп протянул к ней ладонь. Но Энни только покачала головой.
— Вы решили, что докажете ей и всему миру, чего вы стоите. Вы отправились к самому могущественному волшебнику из всех, кого только видел свет, вы стали мастером зельеварения, вас уважали, и сам великий маг слушал вас. И он поверил вам, когда вы сообщили ему о пророчестве, ни на секунду не усомнился в вас. О, да! — глаза ее снова масляно заблестели. Снейп лежал неподвижно, как мумия, и мечтал слиться с кроватью. Он не мог понять, что его ужасает больше — экстаз Энни или ее истерика.
И он не помнил совершенно ничего из того, что она говорила. «Может быть, она просто врет, — подумал он, — пытается выдать меня за кого-то в моих же глазах». Эта мысль немного успокоила, он уяснил главное — не стоит Энни злить. Но то немногое, что он вспомнил, — того пьяницу, истязавшего несчастную женщину, — очень гладко ложилось в ее рассказ.
— Всю вашу жизнь, — ровно говорила тем временем Энни, и Снейп понял, что за размышлениями упустил добрую половину ее истории, — вы служили Дамблдору и его цели ради общего блага. Всю жизнь. И умерли, почти умерли, исполняя свой долг. Вы помните, как Дамблдор шантажировал вас? И тогда, на холме, унижая, заставляя умолять, и незадолго до собственной позорной смерти? «После стольких лет?» — спрашивал он вас, а вы отвечали… Что вы ему ответили, Северус?