Простые смертные
Шрифт:
«Акцио, Авис, Нокс, Портус, Репаро…»
«Люмос».
Если бы Снейп еще знал, что все эти слова могут значить, но он не знал и не мог даже вспомнить. Единственное, что он хоть как-то смог сообразить, это то, что все эти заклинания были неопасны для Энни. Она просто хотела проверить, может ли он колдовать.
Хрипя, Снейп оперся на столик и протянул руку. Он задыхался, голод давно уступил место жажде, перед глазами стояли разноцветные круги, в ушах громыхало. И первую палочку он уронил.
Подумал и не стал наклоняться,
Он сжал еще одну, вытащил ее из пазов, несколько раз вздохнул, разрывая горло сухим кашлем. Говорить он не мог, поднять руку тоже, поэтому просто подумал.
«Акцио!»
Ничего.
«Авис». В прошлый раз именно это сработало, Снейп не знал, разумеется, как, но Энни метнулась к окну, радостно при этом вопя. У него получилось, но не сейчас. И он продолжал.
«Нокс!»
«Люмос!»
Снейп отбросил палочку и взял еще одну. Стоять он уже больше не мог и мешком осел на пол.
«Нокс».
«Люмос».
За окном что-то мелькнуло, блеснуло. Снейп решил, что ему показалось, и поэтому повторил.
«Люмос».
Определенно, за окном мелькнул свет. Если и были какие-то звуки, то он их не слышал, но эта палочка ему подходила.
Снейп сжал ее в руке и вытянул ноги. Он не мог больше двигаться, его трясло, голова кружилась так беспощадно, что пришлось закрыть глаза, в горло насыпали раскаленный песок, голову отрубили и прибили обратно.
«Я умираю, — подумал Снейп. — В какой-то очередной раз».
Время шло, вспышек больше не было, зато раздались шаги. Снейп больше почувствовал их, чем услышал, и поднял палочку, направив ее в сторону двери.
Шаги замерли на пороге.
«Нокс».
Шаги.
«Нокс».
Шаги все ближе.
«Нокс».
А потом Снейпа поглотила блаженная освобождающая боль.
4. Жрица
Снейп лежал в объятиях чучела женщины, и светлые волосы надоедливо лезли ему в лицо. Убирать их Снейпу было лень.
Из окна проникал свет и тоже надоедал, Снейп щурился, но шевелиться не хотел. Не хотел он и разговаривать, только дышал, но боли не было, как и усталости. Он чувствовал на голове шишку и даже, кажется, запекшуюся кровь, но вместе с тем ему было комфортно — насколько, конечно, о комфорте можно было говорить в его плачевном положении. Тело было расслабленным, только немного мучила жажда.
— Вы плохо спите, Северус. Очень плохо, и мне приходится давать вам лекарство. Вы бы назвали это «зельем» — зелье Сна без сновидений. У него есть нехороший побочный эффект: если начать его принимать, то уже невозможно заснуть без него. Как жаль.
Снейп не видел Энни, но голос слышал откуда-то справа, оттуда, где теперь была капельница: там мелькало яркое рыжее пятно.
— Я не виню вас, Сев, — весело болтала Энни. Она возилась где-то у стойки с палочками. Потом Снейп почувствовал, как Энни подошла и отсоединила иглу от его руки. — Я виню только себя. Уехать и забыть покормить вас — непростительно. Но да, я такая… легкомысленная. Иногда.
Снейп поздравил себя с новой Энни. Насколько очередной вариант плох или, напротив, хорош, он пока не определился.
— Сейчас я сделала все: покормила, напоила, вы выспались… Вам нравится эта комната? Вы считали, что она моя, да? Но нет. В ней жила одна тень. Уходить не захотела, вам придется делить с ней постель, пока я не сочту нужным ее вышвырнуть. А как вам палочки? Что-нибудь получилось? Но здесь все равно нет вашей…
Энни несла счастливую чушь, а Снейп ждал, когда она снова сорвется. Он был уверен, что его прогулку безнаказанной она не оставит, что через минуту, через десять или через час ему придется ответить за попытку спастись.
— Книги, Сев, ты увидел книги? Зелья, как же я их любила! — Похоже, Энни развлекалась, как девочка. — Зелья и заклинания. И «Волшебные твари и где их искать»… Знаешь, я даже на тебя не сержусь. Наверное, я бы тоже не выдержала в одиночестве, это ужасно. Ужасно… Темный дом, никого нет, тишина и призраки… Страшные, неосязаемые призраки.
Энни села с правой стороны кровати. Снейп не мог повернуть голову, да и не очень хотел. Ему было слишком хорошо по сравнению с тем, что он испытывал раньше, настораживала только Энни — рыжая Энни. Слишком спокойная и неправильная, усыпляющая, как затишье перед бурей.
— Тянут холодные незримые лапы… Скажи, Сев, ты ведь не сердишься на меня? Я ударила тебя кочергой. Я подумала, что кто-то забрался в дом.
Энни стащила со Снейпа белокурый парик, бросила его на пол и принялась перебирать его собственные волосы.
— Я всегда думала, почему ты такой… Наверное, причина всему — твои зелья. Испарения. И твоя бледность, и нездоровый вид. Я не смогла бы жить в ваших подземельях, как здорово, что Шляпа отправила меня на другой факультет.
«Какая еще шляпа?» — раздраженно подумал Снейп. Болтовня Энни начинала его утомлять, но он терпел и не решался проявить характер.
— Стоило бы помыть тебе голову, но нет, не сейчас. Ты еще слишком слаб.
Снейпу смертельно захотелось заснуть. Отчего-то ему показалось, что сон окажется спасением от гнева Энни: он пропадет, а она, быть может, забудет обо всем, что было этой ночью. Он решил, что она накачала его чем-то, полностью подавляющим волю, потому что он не столько боялся, что было бы совершенно естественно, сколько был ее присутствием раздражен, но даже издавать подобие недовольного мычания ему было неохота.