Против часовой стрелки
Шрифт:
Мы догнали этих кочевников. След они оставляли поистине заметный – пожары и трупы. Сумели втереться в доверие, правда для этого нам потребовался несколько месяцев, пришлось даже выполнить пару заданий. Мы видели мерзости и ужасы, творимые этими людьми. Кулаки сжимались от злости и бессилия. Эту могущественную силу требовалось остановить и мы не видели другого пути, нежели терпеливо дождаться удобного случая.
Когда в отряде кочевников нас стали считать своими, то мы, наконец, улучили момент…
Нет больше отряда кочевников. Никого из бывших военных мы не оставили в живых. Некоторые из них валялись в ногах, богом молили сохранить им жизнь, хотя несколько суток назад сами поджигали хворост под детьми. Всю технику мы сожгли, чтобы никто больше не воспользовался этими уродливыми изобретениями.
Самым интересным и неожиданным во всей этой истории стал тот факт, что многие рабы бросились на защиту хозяев. Они считали, что нашли новый дом и со временем смогут занять в этом обществе достойное место. Главное трудиться на благо общества и стараться проявить себя. А высшее руководство их в этом ежедневно убеждало. В итоге запуганные и запутавшиеся люди бросились на спасителей. К сожалению, времени их переубеждать не было, пришлось убивать. Если человек думает, что власть старается ради людей – он заблуждается. Если человек мечтает сам стать власть имущим – он наивный дурачок. Если человек бросается на защиту этой власти – он осёл и место его в гробу.
Я закрыл вентиль. Упало ещё несколько капель бензина. Выбравшись из-под КамАЗа, осмотрелся. На улице без изменений. Поправил ремешок «Вала». Медленно подошёл к ближайшим ветвям, протянувшимся через дорогу. А потом начал максимально далеко разбрызгивать бензин из канистры. В первые мгновения ничего не происходило. Затем несколько ветвей чуть-чуть пошевелились. Одна из них незаметно придвинулась ко мне. Я расплескал всю канистру и отошёл к КамАЗу. Забравшись через заднюю дверь в кунг, вернул канистру под кровать. Точно от Иры получу нагоняй, когда унюхает.
– Иди за руль, – сказал супруге.
– Они там шевелятся… – Ира спустилась по лесенке с башни. – Такое чувство, что им не нравится.
Я улыбнулся. А кому понравится, что его бензином облили? Деревья, конечно, не стали докторами наук, но мозгов у них точно прибавилось. Не знаю, где именно рождался мыслительный процесс, но в примитивном уровне он у них точно существовал. За время странствий по континенту в этом пришлось убедиться не единожды.
Вряд ли деревья понимали, чем именно облили их ветви и что собираются сотворить. Но подвох чувствовали.
Я забрался в башню. Стянул со спины «Вал».
– Готова?
– Да! – Ира погазовала на нейтралке.
Я прицелился в кусок асфальта рядом с залитыми бензином ветвями. Снял курок с предохранителя и медленно нажал спусковой крючок. Щёлкнул выстрел, приклад впился в плечо. Пуля чиркнула по дороге, высекла искры. Пламя распространилось мгновенно. Разлитый бензин заполыхал. В небо устремилась чёрная гарь.
Несколько мгновений ничего не происходило. Затем по округе разнёсся глухой и протяжный стон, словно из-под подушки. Ветви, перекрывавшие нам проезд, неожиданно задёргались, начали извиваться. Одна из них метнулась влево, скрылась в массиве фиолетовых листьев. Округу разорвал второй стон. Все ветви начали извиваться, поднимались вертикально, дёргались, пытаясь сбросить огонь.
– Поехали! – крикнул я.
Тяжёлая машина тронулась, постепенно набирая ход. Одна из толстых ветвей метнулась нам под колёса, но в одиночку не смогла ничего сделать. Её подруги бились об асфальт, пытались избавиться от пламени. Многие из деревьев бездумно затащили конечности, отчего слева и справа раздавались приглушённые стоны, появлялись новые очаги пламени.
В доме со странными балконами первый этаж целиком выгорел. На парковке возле тонкой кирпичной высотки, стояло несколько отодвинутых с проезжей части автомобилей.
Раньше, до апокалипсиса, я смотрел голливудские фильмы, где в городах после зомби-нашествия простаивала уйма брошенной техники. Поначалу так и было. Выживших людей оказалось в десятки раз меньше, нежели автомобилей. Постепенно выжившие начали осваиваться: организовали лагеря, мелкие производства, начали ездить друг к другу по обмену. Появились первые смельчаки, кто лазил в города за добычей. Сразу возникли и торговцы. Общество возрождалось.
С окраин столицы давным-давно всё ценное вывезли группы снабжения. Именно поэтому дороги пусты. За последние семь лет брошенные автомобили растащили на запчасти. Оставшиеся или слишком редкие и никому не нужные, или всё ценное из них скрутили первые шайки мародёров.
Мы видели, как работают группы снабжения в Екатеринбурге. Под охраной в город заезжало несколько больших самосвалов и кран. Собирали все машины подряд и уезжали. Ценные запчасти меняли лагерям далёким от больших городов, но близким к плодородным почвам. Остальное переплавляли или выбрасывали, отчего вокруг баз со временем вырастала дополнительная стена в виде мусора.
Одно из деревьев потянулось к нам веткой. На его жалкие потуги мы даже не обратили внимания. Во-первых, оно далеко от дороги, а, во-вторых, в одиночку точно не сможет доставить нам неприятности.
На кругу, рядом со знаком «Ховрино», стоял красно-синий вертолёт. Рядом с ним валялись обглоданные кости. На треугольнике безопасности лежало раскуроченное такси.
Петрозаводская улица перетекла в Онежскую. Перед нами простиралась прямая и пустая дорога. Справа гаражи, слева дублёр. Ира начала незаметно разгоняться, но я напомнил, что наш КамАЗ хоть и вездеход, но неожиданные городские препятствия в мёртвом городе порой настолько неожиданны, что и подобной машине их не осилить. Супруга сбросила скорость.
Тут же мы получили подтверждение моим словам. На углу с Флотской улицей кто-то перегородил проезжую часть двумя лентами с шипами. У нашего КамАЗа колёса с самозатягивающейся резиной и автоматической подкачкой, но двигайся мы на большой скорости, управление бы потеряли. А там и до столкновения рукой подать. А ДПС и Скорая в этом городе (да и в этом мире) ездили последний раз семь лет назад.
Объехали неожиданную преграду по пешеходной дорожке, протянувшейся между Онежской и дублёром.