Против князя Владимира. Книга первая. За Новгород
Шрифт:
У костра, разожженного на самом дне, сидела группа воинов, облаченных также, как и тот, кого уже видел Варяжко. Большинство из них матерые, с заросшими бородами, из-под шлема выбивались длинные волосы, перевязанные сзади лентой — уже этим отличались от русских воинов, стригшихся в основном коротко. Они устроили обед — из походных мисок ели, похоже, кашу, сваренную в котле на костре. Насчитал их три с лишним десятка, вооружены большей частью мечами, у кого-то палица, копье, пятеро с луками. Говорили между собой негромко, по тем словам, что смог разобрать Варяжко, стало понятно — они уже здесь второй день в засаде, но все напрасно. Нападать на прошедший караван
Ливы — в том, что видит именно их, Варяжко не сомневался, уже не первый раз встречался с ними, — собирались идти дальше, в сторону Пскова, надеясь там найти подходящую добычу. Старший из них, кряжистый воин лет сорока, дал команду уходить через час, остальные заторопились — кто-то спешно заканчивал с обедом, другие принялись за сборы. Варяжко не стал больше задерживаться — все важное он узнал, скрытно удалился от лагеря ливов, после отправился к берегу искать судно, на котором они пришли сюда. Он уже принял решение не дать банде уйти дальше, покончить с ней здесь, теперь продумывал, как справиться с сильным врагом.
Принять открытый бой и почти наверняка погубить своих воинов посчитал неприемлемым — ливы больше, чем втрое превосходили в численности его небольшой отряд и, вероятнее всего, в боевом опыте, так что исход схватки не вызывал сомнения. Отправиться обратно в Изборск за помощью не оставалось времени — найти после банду вряд ли удалось бы. Оставалось одно — задержать противника до подхода подкрепления. Для того и искал корабль — если удалось бы как-то угнать его или уничтожить, то ливам пришлось бы остаться, пока не найдут что-то в замену. Тогда уже можно отправить своих людей за подмогой, самому же остаться и проследить за противником.
Нашел судно не сразу — дважды внимательно прошелся взглядом, не выходя из леса, но так и не увидел. Только когда проследовал вдоль берега, рискуя быть обнаруженным наблюдателем, заметил в затоне под густой кроной прибрежных ив очертания дромона с высокой площадкой на носу для лучников — на таких судах, мало в чем уступавшим драккарам, плавали готы, прусы и другие народы Поморья. Корабль еще укрыли свежими ветками так, что ни с воды, ни с берега беглым взглядом не увидеть, только если приглядевшись и с близкого расстояния. Даже в этом чувствовался немалый опыт банды, по-видимому, не первый раз промышлявшей здесь.
Североевропейский дромон
Несколько минут понаблюдал из-за растущего поблизости орешника за судном, но признаков охраны на нем не увидел — ни звуков, ни каких-то движений. По-видимому, ливы посчитали достаточным то, что их дозорный видел его своего места, причем неподалеку — в какой-то сотне метров от себя. Теперь думал, как угнать корабль, притом самому — его бойцы просто не успели бы до отбытия банды, да и риск попасться на глаза наблюдателя у отряда намного больше, чем у него одного. На раздумья много времени не потерял, тут же, не медля ни минуты, приступил к делу. Страха при том не испытывал, только волнение, как перед важной работой. Снял с себя доспехи и одежду вплоть до исподнего, спрятал их под кустом и, оставив при себе только пояс с ножом, ползком прокрался к воде с невидимой от дозорного стороны, под прикрытием корабля.
Тихо, без всплесков, доплыл до борта, а затем вдоль него к
Корабль, больше не удерживаемый якорями, стал медленно разворачиваться, влекомый течением в заводи, а потом пошел вдоль берега, постепенно отдаляясь от него. Варяжко споро взобрался наверх по свисающему концу якорного каната, перебрался через борт и затаился за ним, выглядывая через проем для весла. Через минуту раздался крик ливского дозорного — тот, уже не скрываясь, звал на помощь своих подельником, а потом с шумом стал спускаться с дерева. Еще через несколько минут на берегу показались другие ливы, завидев удаляющийся корабль, помчались вслед за ним. Тот уже вышел на стремнину, так что догнать его оказалось не просто, к тому же путь по берегу, изрезанному оврагами и и расщелинами, выпал далеко не гладким.
Пробежав пару сотен метров и все больше отставая от судна, ливы остановились и, размахивая руками, принялись бурно выяснять с дозорным допущенный им недогляд. Тем временем дромон поравнялся с заводью, где Варяжко оставил струг с бойцами. Те, завидев чужой корабль, высыпали на берег, а потом ошеломленно смотрели на своего командира, стоявшего голышом на его борту. Тот дал команду растерявшимся юнцам срочно отчаливать и догонять его, сам принялся править рулевым веслом ближе к берегу. Когда струг скорым ходом взявшихся за весла бойцов поравнялся с ним, велел части из них перейти на дромон и всем вместе идти в Изборск за подмогой. После недолгого разъяснения им столь необычной ситуации бросился в воду и поплыл к берегу.
Ливы никуда не ушли — так и остались в том же лагере. Только выставили двоих дозорных — Варяжко чуть не попался на глаза второму, устроившемуся с той стороны леса, откуда он пришел. Выручила скрытность, с которой преодолел открытый участок перед лесным массивом — прополз ужом, исцарапав голое тело. Добравшись до первых деревьев, уже собрался встать, как заметил краем глаза какое-то движение буквально в трех шагах. Приглядевшись к березе, стоящей чуть сбоку, обомлел — увидел среди ветвей над собой чьи-то ноги в яловых сапогах, а потом и всю фигуру ливского воина, смотрящего куда-то вдаль, в сторону озера. Стоило ему опустить взор, как заметил бы распростершегося почти под ним Варяжко.
Затаил дыхание, медленно — по сантиметру, отполз за соседнее дерево, не чувствуя обдирающие кожу ветки и корни, только здесь перевел дух от отпустившего напряжения и страха. После осторожно, пригнувшись, удалился от вражеского дозорного и направился к месту прежней стоянки дромона. Нашел схрон и облачился, вместе с одеждой и снаряжением вернулась уверенность в себе после только что перенесенного стресса. Дальше уже более спокойно проследил за бандой, расположившейся в балке, выбрал укромное место неподалеку и остался здесь до следующего дня. Ночью спал урывками, прислушиваясь к звукам из вражеского лагеря, да и прохладная для августа погода не давала расслабиться — даже замерз под утро.