Против течения
Шрифт:
— Итак, шайба у нападающего «Сибири» Георгия Углова. Углов обходит Лутченко, отдает шайбу Капкайкину и мчится к воротам Третьяка. Капкайкин коротким броском передает пас Георгию. Тот с размаху бьё-ё-о-о-т… Нет! Третьяк на месте. Шайба отбита коньком, но попадает прямо на крюк нападающему «Сибири». Углов снова бьёт! Я просто слышу свист летящей шайбы…
— ГО-ША! ГО-ША! ГО-ША! — гремят трибуны.
Удар! — Щиток…
Ещё удар!.. Шайба в воротах!
Го-о-ол! — Георгий Углов забивает победную шайбу и под финальную сирену выкатывается на центр поля, воздев вверх руки.
Это сенсация! Дорогие телезрители, вы
…
Матч окончен. Это было совершенно непередаваемое ощущение. Мы с отцом переводим дух. Папа смотри на меня как-то странно.
— Интересно, как тебе удалось так точно угадать, сколько шайб наши забьют? Ты что-то чувствовал перед этим? Может во сне приснились цифры какие-нибудь?
— Ага, — говорю, — приснились, — тройка, пятёрка, туз! Да, нет, от балды сказал. А что могут выиграть… чистый расчёт и логика с психологией. Вспомни, как вышли армейцы! Этакие былинные богатыри! Грудь колесом, движения уверенные, улыбочки высокомерные. Они же были уверены, что со счётом 20: 0 раздолбают новичков. Да и первый гол их в этом убедил. Они расслабились, а потом просто не успели собраться. Вот в следующую игру раскатают в тонкий блин с астрономическим счётом.
— А ну-ка, с каким счётом следующий матч сыграют?
— Да откуда мне знать, — я и в самом деле не помню счёта ни единого матча кроме первого, помню, что выиграли у всех московских гостей по разу, а у «Крылышек» даже оба матча. Зато продули все игры на выезде и вообще закончили сезон очень плохо. Удержаться в высшей лиге не смогли и вылетели с треском.
Ну, да, действительно, откуда тебе знать, — задумчиво закончил беседу отец, продолжая с удивлением смотреть на меня.
— Олег, плесни-ка еще винца — я протянул стаканчик за добавкой. — Зашибись смородиновку Вадина мама делает.
Под столом стоит трехлитровая банка с домашним вином. Олег сидит к ней ближе всех и поэтому играет роль виночерпия.
— А по хлебалу? — ласково отвечает наш дежурный виночерпий, но все-таки плещет рубиную жидкость в подставленную посуду.
— Олежа, наливай не боись, у меня еще вино есть, — вступает Вадик, страстный поклонник самодельного напитка.
Мы сидим у него дома и пытаемся решить важнейшую проблему. Надо понять кем стать в жизни. Добрых два часа потихоньку попиваем винцо, травим анекдоты и пробуем генерировать идеи. По плану, через час надо переходить к завершающему этапу, но результат пока не просматривается.
Коновалов припёр кучу журналов для стимуляции воображения. Тут «Техника — молодёжи» за пару лет и пачка старых номеров «Знание — сила».
После небольших препирательств удалось сформулировать главную задачу. Получилось вот что:
«Каким делом я хочу заниматься?» — Вроде бы и слово «дело» подразумевает не просто приятное безделье, но что-то полезное для окружающих, и слова «заниматься»
Сначала, в течении получаса, каждый писал названия специальностей для себя. Мой список такой: журналистика, писательство фантастических рассказов, живопись, мультипликация, архитектура, археология, иллюстрация фантастики.
Через полчаса мы меняемся своими списками. За 15 минут нам надо так переиначить имеющиеся два списка, чтобы получить что-то интересное. Мне достался список Олежки. У него он короче моего: дизайн автомобилей, автогонки, кинорежиссура, охота, фотография, разработка новых видов транспорта.
Меня привлекает соединение журналистики с фотоделом, приправленное дизайном и архитектурой. Но журналистика выходит явно на первое место из всего списка. Я же помню о сверхзадаче — реформе Союза. Но об этом молчу, как партизан.
Вадик поступает просто. Он к нашим названиям прибавил слово «начальник». При этом громко заявил, что ему, в принципе, неважно, чем заниматься, главное, чтобы имелась какая-нибудь задача, в результате решения которой, он бы получал кучу денег.
— Вадь, ты в целом может быть и прав, — вступает Олег, — но всё-таки не прав, потому что начальник должен, прежде всего, отвечать за всю фигню, что понаделают те, что под ним. Должен жопу лизать тем, кто над ним, а это тоже начальники и у них у каждого свои интересы, и все они хотят денег не меньше твоего.
— Ежу понятно! — отбрыкивается Коновалов и задвигает фундаментальное определение — все хотят денег, но в том и интерес, используя ресурс верхних, раскочегарить потенциал нижних, а на разнице получить свою долю.
— О! Ништяк! — кричу я, — записывай себе, потом подумаешь над этим. Это точно то, что тебе нужно. Беда в том, что не понятно, в каком институте этому учат.
— Да, нигде этому не учат! Ты почитай биографии наших главных начальников: Брежнев — начинал как землемер, сам из деревни, поднялся на партработе и на умении чесать языком в правильном направлении. Устинов — слесарь, потом комсомолец и там уже понеслось. Громыко? Сельхозтехникум и потом профессиональный комсомолец. Наш Горячев вообще из деревни, окончил какой-то заушный институт, но пошёл в комсомол и всё! Все дороги открыты! Так что, Вадик, в нашей провинции только партийная дорожка ведет к директорскому креслу. А начинать можно хоть со сторожа. Важно с инициативами выступать, чтобы заметили, и тарахтеть на каждом углу.
— Ну, и какая разница тогда. Где бы ни учиться, лишь бы не учиться! — заключил Вадим с умным видом. — А инициативу я уж придумаю, не боись!
— Ну, ты, даёшь, что ни фраза, то лозунг! — дружески пихаю я приятеля в бок, — Следовательно, надо поступать туда, где можно проводить время с удовольствием и без особых напрягов. Куда легче всего поступить? Туда где конкурс маленький, и туда, где предметы простые.
— Олег, дай мне список ВУЗов, он рядом с тобой лежит, — Вадик поворачивается всем корпусом. — Сейчас мы туда глянем. Вот, например ПГС в НИСИ 1,5 человек на место. ПГС это у нас что? Прораб в гражданском строительстве? Как стартовая площадка весьма неплохо. В строительстве деньги же огромные. Кроме денег там выход на материалы, фонды, людей. Клондайк! Там сразу два пути можно разведывать. Можно направлять финансовые и материальные потоки, а можно от партии контролировать.