Против течения
Шрифт:
— Раз ты всё знаешь, то зачем спрашиваешь? — огрызнулся Агджи. — Времени много? Болтать любишь?
— Ну, раз ты у нас такой деловой, то давай будем разговаривать по делу, — добродушно согласился генерал. — Ты газету сегодня прочитал?
— Ну, прочитал, дальше что? — недоумённо протянул молодой человек. — Этот поступок русских хуже, чем просто преступление, это… это… не знаю даже как назвать… но вам я зачем? Болгария всегда Россию поддерживает, особенно против мусульман. Чего вы от меня хотите?
Он внезапно начал кричать, истерично дёргая головой:
— Клянусь Аллахом, Кораном, и зелёным
— Прославиться хочешь? Отомстить хочешь? — глядя прямо в глаза террористу, зловещим шёпотом вдруг проговорил Шопов.
— Допустим, хочу! — в голосе убийцы прозвучал вызов.
— Мы готовы тебе помочь. Ты получаешь славу и отмщение, мы — достигаем своих целей.
— Каких?
— Джок шей билечексын, якында яшланачаксын [211] . — ответил генерал старинной турецкой поговоркой — Ты хорошо стреляешь?
— Только в упор.
— Машину водишь?
— Это запросто! Дело не хитрое. Жми педаль, крути баранку!
— Какой ты шустрый, это мне нравится. Ладно, я открою тебе часть карт. Надо ликвидировать одного важного русского начальника. Живёт он в самом центре Москвы. Ты не струсишь?
211
Джок шей билечексын, якында яшланачаксын (турец.) — Будешь много знать, скоро состаришься
— Храбрее меня у Аллаха нет воинов! — гордо заявляет Агджи.
Другого ответа я и не ожидал. Адрес получишь перед заброской. Фотография — вот, знакомься, Юрий Владимирович Андропов. Каждое утро едет на Лубянку. Возможно, это единственное время, когда его можно… того, — Шопов провёл ребром ладони по горлу.
— Нет, начальник, хоть ты и генерал, но глупый. Меня же схватят и расстреляют тут же на месте. Я не для этого из турецкой тюрьмы сбежал.
— Всё-таки ты трус! Во-первых, слава и месть бесплатными не бывают. Во-вторых, от тебя во многом зависит, сможешь ли ты сбежать. Заметь, что деньги у тебя будут практически не ограниченные.
— Начальник, ты точно дурак. Хочешь, чтобы я тебе поверил? Ты же сам меня после дела и пришьёшь, чтобы следов не осталось. Я бы так сделал. Исполнителя чик, концы в воду.
— Тогда сам придумывай, какие гарантии тебя устроят, если тебе моего слова мало. Кстати, если откажешься, мы тебя повесим, — Шопов делает вид, что сердится. — Выбор у тебя не велик. Либо помрёшь на верёвке из свиной шкуры, либо… Тебе есть о чём подумать.
На самом деле Шопов доволен торгом. Понимает, что рано или поздно клиент созреет.
…
Вечером Григор Шопов встречался с товарищем Живковым.
— Еще пару дней максимум и Агджа будет готов для обучения. Он уже сегодня был почти готов, но турецкая спесь не позволяет сразу согласиться, будет нас мурыжить день-другой.
— Это ничего, главное, чтобы у него получилось, — медленно проговорил Живков, потом достал сигарету, размял её в пальцах, чиркнул зажигалкой и медленно затянулся.
— Скажи мне, дорогой Григор, сам-то как считаешь, правильно мы поступаем, что строим тут планы по убиению уважаемого человека? Ты давай закуривай со мной, а то будто здоровее меня быть хочешь. — Живков как-то невесело рассмеялся.
— Товарищ Живков, я считаю, что если у нас получится убрать Андропова, то не только у болгар или румын появится шанс избежать вымирания. Большой шанс появится у всего мира, а для этого можно ликвидировать больного старика. Да, это смертный грех, но кто-то должен не убояться зла. Вот мы с вами его на себя и берем. Гореть нам в Геенне Огненной, впрочем, нам одним грехом больше, одним меньше, роли уже не играет.
Через неделю Мехмет Агджи начал подготовку к секретному заданию. Его учили русскому и азербайджанскому языкам, владению снайперской винтовкой, экстремальному вождению, сапёрному делу и прочим премудростям диверсантов.
ГЛАВА 25. НЕ ВЫШЕЛ РОСТОМ И ЛИЦОМ
Пятого сентября в Москву из Баку прибыл «азербайджанец» с паспортом на имя Курбанова Сулеймана Ибрагимовича. За не очень большую мзду ему удалось устроиться на работу водителем мусоровоза в Дорогомиловском районе столицы. Начальник ЖЭКа напутствовал его в первый день работы:
— Смотри, Сулейман, нах, относись к работе хорошо, нах, води аккуратно, аварийных, нах, ситуаций не допускай. Наш Дорогомиловский особый, нах, район, тут все начальники страны, нах, живут и каждый день с работы и на работу ездят. Будешь хорошо, нах, работать станешь, нах, руководить нашим автохозяйством. Вы же муслимы, нах, не пьёте? Вот! А у наших мужиков в этом главная беда. Как деньги получил, так в запой, и звиздец! В общем, завтра выходи к шести нуль-нуль, как штык.
Рано утром Владимир Рыжиков, которому выпало возить Председателя ГКБ в этот день, курил у двери оперативной чёрной «Волги» в ожидании шеф. Юрий Владимирович почему-то задерживался сегодня. Вот уже и Леонид Ильич поздоровался и тайком покурил в машине Андропова, вот машина Брежнева покинула двор, а Юрия Владимировича всё не было.
Андреич, как уважительно звали старшего водителя Председателя КГБ в спецавтохозяйстве, окинул цепким взглядом двор. По-летнему густая листва клёнов скрывала большую часть двора, но всё, что нужно, было видно прекрасно. Тем более что Андреич знал этот двор, как свои пять пальцев. Вот только почему-то около мусорных контейнеров уже целый час стоит мусоровозка. Надо бы подойти и проверить, а то как-то подозрительно.
Не успел Андреич додумать мысль до конца, как от мусоровоза отделилась мужская фигура и направилась в его сторону. Мужчина, скорее даже молодой парень лет двадцати, кучерявый брюнет среднего роста в грязном ватнике и испачканных белилами сапогах. Выглядел типичным кавказцем из какого-нибудь горного аула. Вот только цепкий взгляд глубоко сидящих глаз Андреичу показался подозрительным. Машину с мусором и документы водилы он проверил ещё час назад. Как и положено, они были от Дорогомиловского ЖЭУ. Ни в контейнере, ни в кабине ничего подозрительного он не заметил.