Против течения
Шрифт:
— Павлик, — поддерживает её Нелька Минерт, отличница и дочка профессора Карла Людвиговича Минерта, — Инна права, у тебя осталось всего 45 минут. Время пошло.
— Девочки, милые, ну имейте совесть! — Павел пулей бежит на кафедру, и через минуту возвращается с оборудованием. Пока он носится, мы кромсаем макетными ножами сметанник.
— Борька, не в службу, а в дружбу, сгоняй за чайником и водой.
Рогов, не вступая в пререкания, скачет в буфет. Надо же успеть, пока он не закрылся. По пути он вспоминает, что ещё и посуду прихватить придётся, чай да сахар.
— Наталья Петровна, милая,
Та сначала отказывается, но через минуту ему всё-таки удаётся уговорить добрую женщину. Водрузив на поднос десяток гранёных стаканов, чайник с горячей водой, полкоробки рафинада и пакет грузинского чая, он возвращается в кабинет. Хорошо, что Паша додумался купить манник на прошлом перерыве, а то бы сейчас голодали.
В триста шестнадцатой уже царит веселье и смех. Паша расставляет девочек в ряд, подсвечивает их мощными софитами с одной стороны, и принесёнными из дома фотолампами с другой. Парней пока ещё расставил не до конца, но Ваньку с Гулей уже расположил по флангам. В момент, когда я появляюсь с чайником, он как раз пытается впихнуть Петьку в центр композиции, но что-то ему не нравится.
— А вот кому горячий чай, подходи-налетай. Торопись-незевай, в чашки чай наливай! — орёт Рогов, привлекая внимание.
— Стоять! — Орёт Паша. — Борька, идиот! Ты мне сейчас всю малину испортишь со своим чаем. Ничего ни с кем не случится, если чаепитие будет через пять или даже десять минут.
— Ладно, ладно, не кипишуй [139] , скажи лучше, куда мне встать? Я же тоже хочу оказаться в шедевре…
Наконец все расставлены, Павел начинает колдовать с экспонометром, двигать штатив, лампы, отражатели. Через десять минут наступает очередь аппарата. Бархатно скрипит взводимый затвор — щщщ-щолк, тут же щелчок переставленной диафрагмы — щщщ-щолк, щщщ-щолк, щщщ-щолк…
139
кипишить (жарг.) — скандалить, раздражаться
Паша с этой постановки полплёнки уже отснял и объявил перерыв.
— Представляете, как бы было здорово, если бы можно было ещё до проявки увидеть что снято. — Говорит Ромашкина, разливая остывшую воду по стаканам. — А то столько трудов, и полная неизвестность, что там получилось. Всё только на интуиции и опыте.
Пока мы дискутируем о будущем фотографии, Пашка бегает вокруг и снимает всё подряд.
Рогов обращается к присутствующим, — народ, давайте уже закругляться, у всех дел полно, а мы тут сидим, время теряем. Пока Павлик с техникой возится, давайте я вас расставлять буду. Изобраим великих проектантов в порыве творческих мук.
— Ты кто такой вообще? Ещё от горшка два вершка, а уже командовать берёшься. Комсорг нашёлся, — народ недовольно заворчал. После чая надо покурить, без перекура никакая работа не пойдёт. Ты же не куришь, поэтому нифига не понимаешь.
— Курить — здоровью вредить! Давайте быстренько закончим, а потом курите хоть до посинения. Это же вам сейчас в курилку переться, потом обратно.
— Нам не трудно. Паша может с нами пойти, сделать несколько кадров, может это будут как раз самые лучшие кадры?
— Мальчики, мне кажется, Боря всё-таки прав, — вступает Минерт. Быстро отсняли последнюю постановку, быстро разбежались.
— Неля, ты плохой товарищ, ты не поддерживаешь коллектив, — отчитывает девушку Шалмин. — Я вот сейчас настучу этому комсоргу по кумполу, он и отвянет.
У Минерт тоже появляеся гениальная идея.
— Сейчас я сбегаю на кафедру, у отца там должны быть какие-нибудь старые чертежи. Мы бросим несколько листов на пол, сами соберемся вокруг, а Пашка влезет на стол и сделает несколько фоток сверху. Если еще свет на лица направит, получится очень эффектно.
Рогов по привычке начинает командовать — Так Марина, Инна встаньте вот туда, Вань ты за Марину зайди, Серёга, ты самый высокий, сделай ручкой указующий жест, как будто, ты тут самый главный.
— Борька, а чего это ты тут раскомандовался, — Ромашкина начинает возмущаться. При этом она театрально закатывает глаза и всплёскивает руками. Жаль, если Паша не успеет среагировать на этот спектакль. Она девушка резкая, настроение у неё меняется каждую секунду.
— Инна, ты не выступай, нам сейчас поскорее надо с этим делом закончить, раз уж мы взялись Паше помочь. Давай сделаем, как Борька говорит, а Минерт подойдёт и Паше останется только фоткать.
Пока мы располагались для очередной композиции, прибежала Нелька с целой охапкой чертежей.
Смотрите, народ, какие клеевые чертёжики! — Радостным возгласом она обращает на себя наше внимание. — Вы пока свою постановку завершайте, а я, чтобы времени не терять, начну композицию из них тут раскладывать.
Ещё час все разбежались, только Самарович в холле третьего этажа аккуратно складывал в сумку оборудование. Рогов сидит на подоконнике и ждёт.
— Как считаешь, будут хорошие кадры?
— Не меньше трёх. Вот смотри, — Нелькин с верхним ракурсом, это раз. С шеренгой, помнишь, ты так забавно снизу подсветил, это два. Ну и ещё какой-нибудь кадр выцепишь.
— Мне кажется, тот с Ромашкиной, когда она руками махала, тоже ничего должен получиться.
Последний день приёма фотографий на конкурс — суббота, уже во второй половине дня в аэропорту «Толмачёво» Павел метался в зале вылета. В руках он сжимал аккуратную папку двенадцатого формата, обёрнутую в оберточную бумагу. Ему необходимо было успеть на этот самолёт, потому что в шесть часов пополудни в стенах редакции журнала «Смена» заканчивался приём работ.
Его внимание привлека миловидная брюнетку лет тридцати в синей курточке.
— Извините, пожалуйста, — Павел был сама любезность, — вы в Москву летите?
— В Москву, а что? — приветливо улыбнулась девушка в ответ.
— Мне очень нужно именно сегодня передать вот этот материал, — Павел показал пакет с фотографиями. — Тут фотографии на конкурс, а сегодня в шесть последний срок.
— Ну, я даже не знаю. В принципе, у меня сегодня в Москве срочных дел нет. Муж обещал встретить в Шарике и домой отвезти. Он у меня очень строгий. Если только редакция по пути окажется. Какой адрес?