Против тьмы

Уитли Деннис

— Танит будет там в первый раз, — с нехорошим весельем сказала она своим хрипловатым голосом, — и после того, как онсделает все, что надо, вы, может статься, окажетесь следующим — если, конечно, поторопитесь.

Рывком встав с кресла, Рэкс попытался не слушать этих дьявольских намеков. Он когда-то читал, что кульминацией каждого шабаша являлись безумные оргии, и все его тело содрогалось при мысли, что Танит может оказаться их участницей. Его первым импульсом было схватить эту развратную старуху за глотку и вытряхнуть душу из ее жирного тела, и лишь колоссальным усилием воли ему удалось справиться с собой и сохранить дружелюбное выражение лица.

Но когда Танит подошла и, взяв его руку, улыбнулась ему одними глазами, он понял, что ее, как и Саймона, необходимо этой ночью спасти от «власти Пса» — всплыла в его памяти библейская цитата — той власти, которая держала их обоих мертвой хваткой.

Глава 10

УПРЯМАЯ ТАНИТ

После отвратительных намеков графини Рэксу показалось, что даже воздух вокруг них пропитался какими-то эманациями зла, стал тяжелым и затхлым. Однако с появлением Танит, державшей в руке веточку сирени, в темноватый холл словно проникло бледно-золотистое сияние утра. Она поднесла цветы к лицу и, вдохнув их аромат, произнесла низким ясным голосом:

— Значит, вы настаивали, чтобы мадам позволила мне увидеться с вами?

— Если бы она возражала, мне пришлось бы просидеть здесь целый день, — честно признался Рэкс, — но, раз мы наконец-то встретились, надеюсь, я смогу ненадолго завладеть вашим вниманием.

— Возможно, но только не сейчас. Сегодня я очень занята и уже опаздываю к портному.

— Но мне необходимо было увидеться с вами именно сегодня, — не отступал он, ловко пользуясь рычагом, который графиня сама предоставила ему, приняв герцога за адепта, обладающего огромным могуществом, а самого Рэкса — за его посланника. — Мы должны кое о чем поговорить.

— Должны? — нахмурилась Танит. — Я вас не понимаю.

— Моя милая, ты действительно ничего не понимаешь, — поспешила вмешаться мадам д’Урфе, перейдя затем на незнакомый Рэксу язык. Он, однако, уловил имя де Ришло и слово «ипсиссимус» и догадался, что она вкратце пересказала Танит события прошлой ночи — так, как поняла их.

Танит несколько раз кивнула и с неожиданным интересом посмотрела на него. Затем она легонько куснула маленький цветочек сирени и с очаровательной искренностью произнесла:

— Вы должны меня простить — я не имела ни малейшего понятия, что вы столь влиятельный член ордена.

— Забудем об этом, — взмолился Рэкс, с тоской размышляя, сколько времени ему еще удастся водить их за нос. — Но если вы свободны, я бы с радостью пригласил вас на ленч.

— Это поставит меня в неловкое положение, поскольку я уже обещала встретиться с женой румынского министра.

— Тогда, может быть, вечером?

В ее глазах вспыхнуло удивление:

— Но мы же уезжаем отсюда в четыре часа, а мне необходимо еще собраться.

Он понял, что она имеет в виду предстоящее сборище, и торопливо поправился:

— Да-да, конечно, я всегда забываю, что по кривым английским дорогам нельзя ездить так же быстро, как у нас дома. Если вы позволите, я подвез бы вас к портному, а потом мы сделали бы кружок по парку.

— Да, но вам придется набраться терпения, потому что я ужасно долго вожусь со своими платьями и шляпками.

«Этого мне можно было и не говорить!» — подумал он, восторгаясь грациозностью ее фигуры. Танит была одета неброско, но ее наряд замечательно гармонировал с ярким весенним сиянием солнца.

Он взял свою шляпу и улыбнулся ей:

— Что ж, идемте.

Он, удивляясь сам себе, попрощался со старой графиней так, словно это была приятная пожилая леди, сопровождающая на вечеринку молодую женщину, которой он только что был представлен и которую теперь пригласил на танец. И в самом деле, когда они уходили, в ее глазах мелькнуло точно такое же, всегда пугавшее его, выражение, которое бывает у матерей, имеющих дочек на выданье. Если бы он не знал, что такие мысли для нее — анафема, он был бы готов поклясться, что она сейчас молится об удачном завершение их романа и о том, чтобы до конца сезона зарезервировать зал в «Святом Георгии» на Ганновер-сквер и начать составлять список приглашенных.

— Где живет ваш портной? — спросил он, помогая Танит сесть в машину.

— У меня их два, — ответила она. — Сразу через площадь — Чапарелли, где я пробуду около двадцати минут, а потом я должна поехать к Артель, в Найтсбридж. Вы уверены, что дождетесь меня?

— Почему бы и нет? У нас с вами достаточно времени.

— Да, до вечера… — нерешительно добавила она. — Я рада, что вы тоже там будете, — я немного волнуюсь.

— Не стоит! — проговорил он, включая мотор, и почувствовал, как крепко сжались его челюсти, но она не уловила скрытого смысла сказанного им.

Танит вышла на Аппер-Гросвенор-стрит, и он весело крикнул ей вслед:

— Двадцать минут — и ни секунды больше!

Затем он немного проехал вперед и остановился у Международного спортивного клуба, членом которого состоял.

Ему удалось довольно быстро дозвониться в Британский музей, но телефонист на другом конце провода заставил его изрядно понервничать. Очевидно, в обязанности персонала музея не входили поиски посетителей в читальном зале, и лишь после бесконечно долгих разговоров о мнимых мертвецах и умирающих герцога, наконец-то, позвали к аппарату.

— Я нашел девушку, — торопливо сообщил ему Рэкс, — но не знаю, сколько еще времени смогу удерживать ее. У меня была продолжительная беседа со старой любительницей сигар — вы помните ее, это мадам д’Урфе. Они обе остановились в «Кларидже» и обе собираются на то самое сборище, о котором вы говорили. Где оно состоится, я не имею понятия, но они выезжают из Лондона в четыре часа дня на машине, и надеются оказаться там до наступления ночи. Я наплел им, что вы выдающийся мастер — сами знаете чего — и куда более могущественны, чем Моката. Старуха готова бросить его и покорно припасть к вашим ногам. Увы, они не знают, где находится Саймон, в этом я уверен. Они даже не подозревают, что он сбежал вчера из вашей квартиры. Итак, какие последуют инструкции?