Против ветра

Фридман Дж. Ф.

— Меня уволили. Уволили с работы.

— Почему? — Я удивлен, если не сказать больше, я знаю, что Патриция отличный, добросовестный работник. К тому же сообразительный. Это я знаю о ней твердо. Кто станет увольнять сообразительную женщину через полгода после того, как ее приняли на работу и компания даже взяла на себя расходы по оплате ее переезда на новое место?

— Потому что… черт, прямо не знаю, что со мной! — Опять слезы. Она от души, нисколько не стесняясь,

сморкается прямо в трубку.

Я уже знаю, что к чему. Знаю наверняка. Она искала любовь во всех тех местах, где ее не было и в помине.

— Я… О Боже! — Она снова всхлипывает. — Мне кажется, я такая непутевая. — Она и говорит, и плачет одновременно. — Извини, я веду себя так глупо. Я перезвоню тебе позже, когда я… когда я… — Она снова ударяется в слезы.

— Не глупи, — советую я и, пока это не взбрело ей в голову, быстро добавляю: — Не бросай трубку! Что бы ни случилось, я не собираюсь тебя судить, так что не волнуйся, о'кей?

— О'кей. — Она пару раз шмыгает носом. Потом р-раз — сморкается! Я отрываю трубку от уха, еще немного, и у меня лопнет барабанная перепонка. Эта женщина теряет всю скромность и воспитанность, как только дело доходит до того, чтобы выбить нос.

— Так… ты мне что-нибудь расскажешь? — Я и сам мог бы составить конспект, а она потом вписала бы в пробелы недостающие места и конкретных людей. Я же знаю ее как свои пять пальцев. Но я жду, когда ее потянет на откровенность, ведь она для того и позвонила, чтобы самой обо всем рассказать, а не для того, чтобы за нее это сделал я.

Патриция успокаивается. Я представляю, как она сидит в кабинете, глубоко вздыхает, берет себя в руки, выпрямляет спину. Она уже выплакалась и теперь намерена вести себя, как подобает взрослой женщине.

— У меня была связь с мужчиной.

— Понятно, — бесстрастным тоном отвечаю я. Это словечко, бывает, используешь в суде, вытягивая признания из не слишком разговорчивого свидетеля. С его помощью язык у того быстро развязывается.

— С одним из старших компаньонов нашей фирмы, — продолжает она. — Его зовут Джоби Брекенридж.

— Тот самый, который брал тебя на работу, — вставляю я.

— У тебя хорошая память.

Я знаю Джоби. Честный малый. Любовные интрижки не в его стиле. Тем более случайные. Однако в правилах всегда бывают исключения.

— У тебя с ним серьезно?

— Очень. Было серьезно, — поправляется она. — Было очень серьезно. По крайней мере, так мне казалось. А теперь… — Она запинается.

— Все кончено.

— Прощальный вальс уже отзвучал. Больше танцы его уже не интересуют.

— Ну… такое случается.

—

Со мной такого никогда не случалось.

— Извини.

— Я любила его. — Пауза, она молчит. — Я думала, что любила. Может, я просто хотела любить. Так или иначе, это роли не играет — сейчас, во всяком случае.

— А как он к тебе относился?

— Говорил, что любит. — Снова пауза. Изливая мне душу, она слушает саму себя, возможно, то, что она сейчас говорит, только что пришло ей в голову. — Может, и любил. Обманщиком его назвать нельзя, хотя он порядочный трус и сукин сын.

Девушка в своем репертуаре, начинает сходить с ума. В мире нет ничего полезнее для здоровья. Ты-то что тут можешь сделать?

— О'кей, — говорю я. — У тебя была связь с мужчиной…

— Да не только о связи речь, Бог ты мой! У меня была связь с женатым мужчиной, который к тому же был моим начальником.

— Если у одного из вас или у обоих нет семьи, то это, как правило, связью не считается. В этом случае вы просто трахались друг с другом.

— О…

— У тебя была связь с мужиком, который работает с тобой вместе…

— С моим начальником…

— Хорошо, с начальником, к слову, так обычно и бывает…

— Спасибо. Иными словами, я точно такая же, как и все, — жалостливым голосом отвечает она. Снова, того и гляди, впадет в самоуничижение.

— Да нет, Патриция, ты не такая, как все, — успокаиваю я ее. — Просто связь, о которой ты говоришь, встречается достаточно часто.

— Бог с ней. Я не вижу большой разницы.

— Увидишь. В один прекрасный день, когда все уже будет кончено.

— Великолепно! — грустно восклицает она.

Черт бы тебя побрал! С какой стати ты забиваешь мне всем этим голову, подруга? Мы же развелись, помнишь? Давным-давно. И я не собираюсь больше влезать в твои проблемы. У меня и своих хватает.

Я не говорю об этом вслух. Не могу. Она же мать моего ребенка, такой была, такой и останется до конца своих дней. Я всегда буду рядом с ней, даже если рядом быть придется только ради Клаудии.

— Значит, у тебя была связь с начальником, — продолжаю я, возвращаясь к тому, с чего начал, — и вот между вами все кончено. Какое это имеет отношение к тому, что тебя уволили с работы?

— Потому что мы больше уже не можем работать вместе. Это слишком неудобно.

— Слишком неудобно? Хватит чепуху болтать!

— Но это так. Он сам мне так сказал.

— Онсказал тебе?

— Да, сказал, что я свободна.