(Противо)показаны друг другу
Шрифт:
Смотрю как Лиля скидывает с себя убогие сандалии и невольно вырывается смешок. Возможно, так действует непривычный для меня недотрах, но пройти и дать осмотреть ей дом, я не дал. Тупо схватил за руку и повалил на ближайший диван. Синичкина взбунтовалась разве от того, что ее сумочка улетела в неизвестном направлении. Я же придавил Лилю своим весом и свел запястья над головой, сжав одной ладонью.
— Так не пойдет, — произнесла она, шумно сглотнув. — Я люблю сверху, — после небольшой паузы добавляет она. При этом взгляд у нее странный. Как будто не знает, куда себя деть.
— У меня для тебя плохие новости. Я тоже люблю сверху, — тянусь к ее губам, на что Лиля в очередной
— Давай камень, ножницы, бумага? — неожиданно предлагает она.
— Давай. У тебя бумага, у меня ножницы. Я — выиграл, — усмехаясь, произношу я, отпустив ее сомкнутые над головой ладони. Щеки я ее буду целовать. Бегу и падаю.
Наконец целую ее сомкнутые губы. Готов поклясться, что целоваться Лиля реально не хочет. Это не кокетство и не игра. Однако, спустя несколько секунд, понимаю, что она не только поддается, но и сама этого хочет, судя по тому, как жадно ее язык скользнул в мой рот, а ее ладони оказались закинутыми на мою шею. Учитывая полуторамесячный недотрах, мне много не надо. Достаточно того, как Синичкина подо мной ерзает.
— Стой, — неожиданно шепчет мне в губы. — Я тут не хочу. Только на кровати, — уверенно произносит она, прикусив нижнюю губу. Что-то в ее взгляде сейчас есть. Не задумывался особо над ее внешностью. Симпатичная, не более того. Но сейчас могу сказать, что с разметавшимися по дивану волосами, розовыми щеками и припухшими губами, при полном отсутствии штукатурки на лице, она гораздо больше, чем просто симпатичная.
— Ладно, пошли, — нехотя соглашаюсь я, вставая с дивана. Подаю Лиле руку и тяну на себя. Она наклоняется к полу и подхватывает сумочку. — Топай на второй этаж, — подталкиваю ее, сам же смотрю на ее задницу. Вот это прям красота. Мечта силиконовых девок. Это не искусственный нелепый бампер, который страшно потрогать.
— Сюда, — теперь уже охрипшим голосом произношу я, открывая дверь в свою спальню.
— А у тебя дома никого нет?
— Нет.
— Это хорошо.
— Шикарно, я бы сказал, — выхватываю сумку из ее руки и кидаю на кресло.
— Класс! — потирает руки, глядя на кровать. — Слушай, почему у тебя так чисто? Что-то это подозрительно, — задумчиво отмечает Лиля, рассматривая комнату. Я же не раздумывая стягиваю с нее толстую бретельку комбинезона.
— Твоя подружка предположила, что я маньяк. Может быть, поэтому?
— Точно, нет. Маньяки другие. Они скрывают свои намерения. Ты же говоришь о них четко. Так что, откуда такая любовь к чистоте?
— Брат привил с детства.
— Ну какой же у тебя все-таки классный брат.
Сука! Убью! От злости толкаю Лилю на кровать.
— Так, стоп, — выставляет руку вперед, как только я над ней нависаю.
— Ну что опять?
— Ты сверху, но сначала я познакомлюсь с Филипочком.
— Еще раз так его назовешь, я тебя накажу. Серьезно.
— Оставишь без сквирта? Моя Марьиванна переживет, — отталкивается от меня и перекатывается на бок. — Расслабься, — сама тянется к моему лицу и проходится губами по моим. — Я, так уж и быть, сделаю тебе минет.
— Нет.
— В смысле?
— Я тебе не доверяю. Откусишь еще на хрен.
— За кого ты меня принимаешь? — обиженно произносит Лиля, нахмурив брови. А может, я и вправду сгущаю краски.
— За Синичкину. Ладно, давай, — откидываюсь на кровать, параллельно наблюдая над склонившейся надо мной Лилей.
Она, как ни странно, без каких-либо издевок принимается расстегивать на мне рубашку. Очень даже ловко. Полностью снимает ее с меня и проводит ладонями по груди. Хорошо. Просто охренительно хорошо, что у нее короткие ногти. Хватается за ремень джинсов и пытается их стянуть с меня. А не тут-то было.
— Ну жопу-то приподними.
— Только после того, как ты скинешь с себя комбез. Я голый, а ты в одежде? Обойдешься. Снимай давай, — подкладываю руки под голову и начинаю наблюдать за тем, как она снимает с себя джинсовую хрень.
А под ней простая футболка и трусы. Последние это что-то с чем-то. Розовые с кричащей надписью «Обожаю мальчишек. Они такие дураки». Да, деточка, не трахаться ты сюда пришла. Вот только зачем?
— Все? Теперь поднимай зад, — дебил. Однозначно дебил, ибо согласиться на это может только он. — Прикольные у тебя, однако, трусы, — усмехается Лиля, глядя на мои боксеры со сперматозоидами.
— На свои посмотри.
— Ну да, один-один. Я сейчас вернусь, — хватаю ее за руку, как только она пытается привстать с кровати.
— Куда собралась?
— За презиком. Я только с ним.
— Минет тоже?
— А то. Гадость всякую в рот брать. В смысле что-то чужеродное. У меня без презика туда только съедобное попадает. Ну и паста зубная. Я быстро, — отпускаю ее руку.
Синичкина и вправду появилась на кровати очень быстро. С улыбкой на лице и презервативом в руке. Странно. Может, и не нужно ждать от нее подвоха. Вновь тянется к моим губам, полностью перехватывая инициативу на себя. Я бы сказал — открыто напирает, шаря руками по моему телу. Какая на хер разница, что происходит, если мне в принципе хорошо. Сам не понял в какой именно момент мое запястье оказалось приковано к изголовью. Наверное, когда захотел протянуть руку к Синичкиной. Ну, стерва. Резко вскакивает с кровати и натягивает на себя комбез. У меня впервые, сука, нет слов.
— Я шла не к тебе, Егорушка. А всего лишь возвращалась домой после посидушек у Ани. Ты бы корону приспустил уже со своей башочки. Сдался мне секс с тобой, как собаке пятая нога. Теперь кукуй, дорогой, на своей кроватке до возвращения братика. Если он, конечно, придет сегодня.
— Ты вообще знаешь, что бывает за такие шутки?!
— Это не шутки. Видимо, Боженька на моей стороне. Я-то хотела просто раздраконить и не дать, а тут прям все для меня. Точнее для твоего наказания. Просто око за око. Меня из-за тебя уволили, стало быть, я потеряла из-за тебя деньги. Ты в меня кинул членом, испортив его. Я снова попала из-за тебя на бабки. Это был курьерский заказ, Егор, а не мои тайные желания. Мне деньги достаются, в отличие от тебя, — обводит взглядом комнату. — Не так легко. Точнее — трудно. Я их, снова в отличие от тебя, зарабатываю сама. Полежи тут и подумай над своим поведением. Не надо меня причислять к своим привычным давалкам. Досвидули. Надеюсь, до первого сентября, — хватает сумочку и выходит из комнаты, оставив дверь открытой.
Ну, сука! Обдумывал я, разве что, все четыре часа тупой лежки на кровати планы мести для Синичкиной. И только на пятый час с переполненным мочевым пузырем до меня дошло. Не хотела она со мной трахаться, чтобы подобраться поближе к Богдану. Не хотела. Отлегло. Реально. В какой-то момент стало даже хорошо от этого осознания, и я невольно отодвинул месть на задний план. Вот только как бы еще выбраться отсюда? Сам не понял, как начало клонить в сон.
Где-то на задворках сознания понимаю, что мне снится сон, иначе никак не могу объяснить тот факт, что Лиля не только вернулась в комнату и продолжила меня целовать, но еще и начала активничать рукой в моих штанах. И только, когда моя рука стала мокрой, я понял, что меня лижет собака. Открываю глаза и перевожу взгляд со своей слюнявой руки, которую-таки лижет плешивый, на сидящего на кровати Богдана. Да, Синичкина, вот за этот позор я тебе отомщу.