Противостояние душ

Langsuir

Павус притянул парня к себе, вновь впиваясь в губы поцелуем. Макс ответил на поцелуй частично, разорвал его, потому что дышал тяжело, заменил пальцы на свой орган, не мог выдержать, осторожно ввел до конца, покрывая грудь Дориана полупоцелуями-полуоблизываниями, и стал двигаться и рычал, хотя, может, и не рычал, может это просто длинное слово «Дориан», с акцентом на р, вырывавшееся из его рта, где он прикусил нижнюю губу от стараний, от попытки держаться на грани и не свалиться раньше Дори. Нет, только вместе, как соулы, как души, как одна душа, одна сущность. Дориан толкался бёдрами навстречу, впиваясь в плечи Макса, сливаясь

с ним в одно существо. Чувствуя парня, чувствуя каждое его движение и осознал, что летит в пропасть. Оргазм накрыл его, взрываясь тысячей фейерверков, как сквозь пелену он слышал свой собственный стон, срывающееся имя Максвелла и уплывающим сознанием смог осознать, что и парень кончил одновременно с ним, изливаясь внутрь.

Яркой вспышкой накрыл Макса оргазм, лишь осознав, что одновременно, как грезил, как шептал, позволил себе прочувствовать все, походу теряя сознание, настолько все это было ярко, мгновенно, как свалиться с огромной высоты, нессясь к земле, и ударившись о нее, разлететься на тысячи кусочков, или тысячи бабочек, он шептал имя соула, и не мог остановиться, даже когда бабочки кружили вокруг него, а он просто свалился рядом с парнем обессиленный.

Дориан просто прижался к лежащему рядом Максвеллу, пытаясь прийти в себя. Было так хорошо, так спокойно и так правильно. Словно он был создан именно для этого человека.

— Я люблю тебя, Макс, — прошептал Дориан прежде, чем смог осознать, что говорит. Прежде, чем смог испугаться сказанных слов. И прежде, чем смог подумать, что это рано и что Максвелл может и вовсе не ответить на его признание. Эти слова просто сорвались с его губ и все. И только произнеся их вслух — он понял, что сказал, и не смог заставить себя даже поднять взгляд на Макса, продолжая лежать, уткнувшись ему в шею.

— Это серьезное заявление, — прошептал Максвелл, отстраняясь немного, чтоб заглянуть в глаза Дориану.

— Я знаю, — произнёс Дориан, — и я не собираюсь требовать и от тебя столь же серьёзного заявления. Не переживай, — улыбнулся парень, хотя в душе все переворачивалось.

— Я не о том, Дори, — Макс чуть улыбнулся, — серьезное заявление делают глаза в глаза, вот так, любовь моя, — он взял лицо Дориана в свои ладони и глядя в глаза, сказал: — Когда разделил с тобой наслаждение на двоих, разделил поцелуи и страсть, когда понял, что бабочки появились лишь из-за тебя, когда упал и полетел… ты стал моим соулом, ты стал моей судьбой, ты стал моим, а еще больше — стал моей жизнью. Потому что я люблю тебя. Полюбил в один миг, а любить буду до конца наших дней.

— Я люблю тебя, Макс, — просиял Дориан, глядя в глаза парня, — я и не мог представить, что и правда шёл навстречу своей судьбе, навстречу своему счастью. Рядом с тобой — я чувствую себя живым и настоящим. Никогда я такого не ощущал и был уверен, что не смогу ощутить. Но ты изменил мой мир. О большем я не мог даже мечтать. Ты моя душа и моё сердце, Максвелл, — Дориан прижался к парню, глядя в глаза и желая, чтобы этот момент длился вечно, — навсегда.

Макс обнял своего любимого и поцеловал. Совсем по другому, ведь страсть уже улеглась, а тело хотело вырубиться и спать. Поцеловал нежно и любяще, как самое дорогое существо в мире. — А теперь, закругляемся с разговорами, марш-бросок в сторону душа и спать, — он вскочил с постели, протягивая руку соулу.

***

Зевран мгновенно проснулся, как девушка зашла

в комнату, а как легла в постель — сразу же притянул ее к себе.

— Хорошо повеселились? — спросил он, целуя ее и слизывая вкус коктейля с губ.

— Я достаточно хорошо повеселилась, — произнесла девушка, отталкивая Аранная и отворачиваясь к нему спиной, — играли в бутылочку. Макс, кстати, классно целуется — советую. Спокойной ночи.

Зевран незаметно вздохнул и отвернулся от нее. Похоже, доступ к телу и секс каждую ночь он потерял. Это удручало. Но ничего. В следующую ночь он повторит попытку.

А утром лишь Бальтазар увидел что-то не то в своем друге, потому что незаметно подошел и сказал: — Что, все так плохо?

— Не твое дело, Бальт.

— Как раз мое дело, ты ведь мой друг.

— Тогда заткнись, ладно? Я справлюсь.

Зевран отошел от него и пошел к Максу. Бальт покачал головой. Друг, кажется, вляпался в очередную проблему. Только на этот раз Бальт ничем не мог ему помочь. Потому что бить морды — здесь не поможет.

========== Проблемы и тайны ==========

— Что, Павус, один братец тебя из постели вышвырнул — решил довольствоваться меньшим? Запрыгнул в постельку к примитивному? — усмехнулся Джеймс, увидев как Дориан с Максом входят в зал в обнимку, — так сказать заменил оригинал на подделку. Хотя ты же у нас из ущербных, с такой мутацией не удивительно, что на тебя никто не смотрел.

— А ты, Логан, заразился от Гаррета способностью нападать на всех подряд, даже на своих, — хмыкнул Максвелл, обнимая Дориана за плечи. — Видимо, так тебя задело то, что у соулов могут быть нормальные отношения, в отличие от тебя. Мне Бальт всегда нравился как человек, но даже он, с его уравновешенностью и галлонами виски, не сможет выдержать тебя.

— Спелись двое убогих, — фыркнул Росомаха, — тебе хоть не противно после братца подбирать-то, Максвелл? Быть так сказать всего лишь номером два. Дорианчик наш так в любви к Магнусу распинался, вечность обещал, лишь бы Бейн его не бросал, — фыркнул Хоулетт.

— А с каких пор ты Дориана с собой перепутал? — вскинул бровь Локи, — что-то вот признаний Павуса я не припомню, а вот твои — очень даже. А как ты серенады под нашими дверьми Магнусу пел — до сих пор кошмары снятся.

— Я не буду говорить, что Макс для меня номер один, — произнёс Павус, — потому что он просто единственный, хотя тебе этого не понять никогда. Может, ты уже начнёшь нормально себя вести, а не завидовать всем подряд.

— Что происходит? — Бальтазар приблизился к болтающим, и удивленно смерил взглядом Макса, который обнимал Дориана за плечи. И смотрит теперь Макс совсем по другому. И спина ровная, и улыбка. Черт возьми, в эту счастливую улыбку можно влюбиться сразу же. — О, — сказал Бальт, — а Макс реально хорошенький. Правда, кажется, он таким стал рядом с тобой, Дориан.

— Бальт, а ты с чего такой миленький с утра с похмелья? — раздался голос сзади и Гаррет, радостно, ухмыляясь осмотрел всех, — неужто головка не болит?

— Никаких Макс хорошенький, — рассмеялся Дориан, — даже не вздумай, Бальт, свои неимоверные любовные амбиции распространять в эту сторону. Этот парень только мой, — обнимая Максвелла, произнёс счастливый Дориан.

— А ты тоже ничего, Дори, — ухмыльнулся Бальтазар. — определенно, тоже хорошенький.

Макс покачал головой: — Бальт, тут кондитерская закрылась.