Противостояние империй
Шрифт:
Вскоре дождь прекратился. Ветер развеял тучи, и на небо вернулось солнце. К великому сожалению поселенцев, лучи его не приносили столько тепла, как раньше. И морозный воздух ложился инеем на редких пучках растительности, не объеденной скотом.
Уровень воды опустился, тропы размякли, засасывая ноги рискнувших по ним пройти, глина налипала на сапоги толстым слоем, делая их неприподъемными. Путь к рабочим постам по-прежнему оставался непроходимым, что вызвало детский прилив радости капитана Фоли. Гномы, изголодавшиеся по работе, все силы бросили на обустройство холма и возведение частокола.
Спустя две недели нелегкого труда холм окружило кольцо стены из заостренных бревен, утопленных в грунт. Это был лишь первый этап возведенной обороны.
Постройка частокола вдохновила капитана Фоли.
В надежде, что теплый загон поможет сохранить оставшихся животных, гномы начали работы по его возведению. Разобрав сарай, возведенный из бревен и досок, гномы выстроили каркас и засыпали дерном и грунтом домик для скота по примеру своего жилища, даже предусмотрев место для печи, чтобы протапливать помещение в особо холодный период. Словом, дом получился отменный. И, судя по довольному мычанию рогатых, им он тоже нравился. Теперь можно было не бояться нападения хищников. Массивная дверь с засовом была им не по зубам.
Проснувшись ночью, Гибби вышел из протопленного дома на улицу. Протерев сонные глаза, он ущипнул себя в надежде проснуться. Все тело ломило, будто его сбила вагонетка, груженная углем. Шея была зашита, будто рваные штаны. Гном с трудом мог вспомнить, что произошло. При попытке обратиться к памяти ощущалась ужасная головная боль. Картина, представшая перед ним, пугала. Гибби подумал, что уже мертв и оказался в другом мире. Присев на корточки, гном осторожно дотронулся до нежно-белого покрова земли. Холод обжег руку, он со страхом отдернул замерзшую мокрую ладонь. Собравшись с духом, раненый гном повторил попытку, решившись взять горсть покрова. В руке странная масса в одно мгновение превратилась в лужицу и стекла на землю, просочившись меж пальцев. Со скрипом дверь дома отворилась, и на пороге показался Албор.
– Чудное утро! – подметил лекарь, присев на корточки и взяв с земли в руку чудо, устилавшее весь двор.
Секунда – и белый шарик полетел в Гибби. Старец, словно ребенок, засмеялся.
– Ты, наверное, удивлен? Люди называют это снегом. Скоро он покроет землю и пролежит до весны. Поздравляю тебя!
– С чем? – задумавшись, не сразу спросил Гибби.
– С первым снегом, парень.
Лекарь вновь кинул комок в Гибби. А после схватил щит, стоящий у стены, прыгнул на эгиду верхом и заскользил вниз по склону на большом полированном щите, напевая какую-то песенку.
Проходящий мимо часовой обомлел. Таким он, наверное, еще не видел старого вояку. Проводя гнома взглядом, страж покрутил пальцем у виска и, махнув рукой вслед скользящему лекарю, побрел дальше.
Гибби вернулся в дом. Навстречу вышел Фоли, как обычно, встававший раньше других.
– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовался капитан.
– Неважно. Но готов приступить к работе, – ответил Гибби.
– Ты что-нибудь помнишь?
– Не уверен, очень болит голова.
– Скажи спасибо Албору – он поднял тебя из мертвых.
Капитан прошел мимо, хлопнув дверью.
Снег пролежал недолго, к обеду белый покров сменила грязная мокрая жижа, липнущая к ботинкам и мешавшая работать.
Вечером крик часового заставил всех выйти на улицу.
Прибыл курьер из Подгорного царства, посещающий болота раз в пять дней, чтобы гномы не были оторваны от событий, происходящих на родине.
Судя по виду капитана, послание, переданное курьером, было нерадостным.
Фоли и Дэриан уединились в дальней комнате, громко спорили и долго что-то обсуждали.
После капитан зашел в общую залу, где воцарилась могильная тишина.
– Несколько десятилетий назад, – заговорил Фоли, – ваш покорный слуга и взвод храбрых воинов, среди которых был Албор…
Капитан кивнул в сторону седого старца, сидящего с кружкой эля на стуле поодаль. Санитар кивнул головой в ответ.
– Албор, я надеюсь, ты не дашь мне приукрасить историю и поправишь в нужное время, если память меня подведёт, – капитан улыбнулся. – Тогда я был сержантом. Командиром нашего взвода был легендарный гном, его имя я назову позже. Так вот, наш отряд был непростым, мы входили в роту королевской гвардии, насчитывающую сто душ. Разделена она была на четыре взвода по двадцать пять гномов в каждом. Наш считался лучшим из лучших. Однажды Владыка решил посетить место силы, дабы попросить совета у самого Ауле. По преданию место располагалось почти у самого ядра, немногие знают о нем, а нынче оно и вовсе забыто. Мы вышли налегке. Поход должен был занять не более десяти дней. По тайным тропам и лабиринтам подземелий сотня лучших воинов во главе с королем пробралась в нижние залы. Два дня мы спускались в самые глубины, карраг их побери!
Вокруг гудела зловещая тишина. Ни перестуков, ни кобольдов, ни прочих мерзких отродий. И вот мы решили встать на привал, обрадовавшись успеху продвижения. Когда все уснули и только дозорные оставались на страже, на нас напали. Мы храбро бились, но столкнулись поистине с адскими созданиями, они будто чуяли присутствие короля и хотели покончить с ним и всеми нами заодно. Мы рубили неприятеля, горы трупов заполнили просторную пещеру. Куча мерзкого яда лилась горными ручьями нам на головы. Взрывы хитроумных зелий оглушали нас и отбрасывали в стороны. Щиты плавились от пекла битвы и превращались в огрызки металла. Много наших полегло в тот черный день. Лучшие воины королевства. Лучшие гномьи сыны. Поток монстров угасал, мы стали думать о победе. И вот из тьмы преисподней поднялся демон и, разметав воинов, как траву ветер, пробрался к королю. Мощными ударами он откидывал в стороны гномьих бойцов, пока не вышел на правителя. Тот бился плечом к плечу с простыми воинами. Враг не мог даже оцарапать Владыку. В своем чудо-доспехе он не нуждался ни в сне, ни в отдыхе, его питали фуллмарилы – редчайшие камни, заряженные магической энергией. Демонюга был настолько силен, что в долгой битве он ранил Правителя, откинув его на многие метры прочь. И в этот миг против демона вышел он, Брэджин Проворный – наш командир, лучший из лучших.
Капитан взял со стола стакан, наполнил хмельным напитком и, глотком осушив до дна, продолжил рассказ.
– Брэджин бился с проклятым монстром одним мечом. Щит расплавился от ударов боевого цепа, коим орудовало чудище. Вскоре сломался и меч храброго воина, переломившись пополам. Отбиваясь всем, что подворачивалось под руку, ловко уклоняясь от смертельных ударов, Проворному удалось отойти в тоннель. Слава Ауле, монстр не смог туда пробраться, но его бесчисленное войско было не таких внушительных размеров, как хозяин. Твари толпой ринулись в узкий, как кишка свиньи, проход. Отходя, Брэджин поднял легендарный меч короля, коему магия была не страшна, ибо он пил ее, словно родниковую воду, наполняясь разрушительной мощью. Командир рубил мерзких тварей, пытающихся преследовать раненого Владыку. Одно из ядовитых отродий укусило командира за ногу, и, чтобы остановить инфекцию, он отрубил себе конечность. Брэджин один взял на себя полчища тьмы. Но демон не сдавался. Он молотил цепом, будто бур-машина скальную породу. Чувствуя, что мы можем погибнуть, Брэджин приказал нам уходить, а сам завершил задумку демона: обрушил проход, дав нам время отступить, пока твари не нашли новую лазейку.