Противостояние империй
Шрифт:
– Да, отвык я от таких путешествий за годы безделья и пьянки. Я надеюсь, моя дочь у вас?
– А должна быть у нас? – испуганно спросил Фоли.
– Этого-то я и боялся, – грустно проговорил Брэджин.
– Скорее передвигай ногой, хотя, пока ты доковыляешь, я распоряжусь, чтобы накрыли стол. Думаю, нам есть что рассказать друг другу.
Капитан поспешил вперед.
Войдя в общий дом, Брэджин бросил рюкзак на пол и уселся за длинный стол.
– Я-то думал, Фоли, у тебя здесь хоромы, а ты в хлеву живешь. Люто! – рассмеялся гном.
– В тесноте да не в обиде, – пробормотал Фоли, поднимая бочонок с крепким пивом, выменянным у местных за добротный ремонт их скобяных изделий.
Спустя минуту дверь отворилась – и на пороге появился Албор
– Я думал, ты сдох, старый плут, – засмеялся Брэджин, тяжело поднимаясь со скамейки.
– Ты тоже неважно выглядишь, – старик улыбнулся, обняв друга.
– Это потому что тебя не было рядом, глядишь, от твоих микстурок нога бы выросла. А то проклятая деревяшка никак не хочет приживаться.
Друзья уселись за стол, опустошая в беседе кружку за кружкой.
– Брэджин, я чуть не забыл о главном, зачем тебя вызвал. Не хочется оставлять эту загадку до утра, – проговорил изрядно охмелевший Фоли.
Он встал и, шатаясь, побрел к сундуку, откуда вытащил объемный сверток. Вернувшись за стол, капитан развернул его и достал меч.
Брэджин взял клинок в руку и со словами: «Вот и снова ты у меня» – положил клинок на стол. Показав жестом, что друзья должны сесть поближе, он почти шепотом начал говорить:
– Вам известно, что было в той пещере. Я упущу этот момент, чтобы не тратить нашего времени. Я попал в плен. Еще пылающим от магии мечом я прижег свой обрубок. Видимо, это и спасло мне жизнь. Остановило кровь и не допустило заражения. Когда я очнулся, меня в сети волоком тащили по коридорам и бросили в одну кучу с убитыми. Видимо, твари подумали, что я мертв. В горе трупов я нашел еще несколько раненых. Но они были обречены. У меня не было средств их вылечить. Поначалу я поил их «Гномьим безумием» – это пойло поддерживало им жизнь, да и мне тоже. Спустя несколько недель осталось двое раненых, не считая меня и Орина. Нас можно было назвать здоровыми. Я – без ноги, а Орин лишился руки. Черт возьми, из нас двоих можно было собрать одного целого гнома! – Брэджин рассмеялся.
– Дальше нам пришлось добить Кариана. Он и так бы умер, а нам нужно было что-то есть.
Лицо Брэджина почернело. Скатилась скупая слеза.
– Он спас мне жизнь. Вечная ему память!..
Гномы встали, подняв кубки: «Вечная память герою!» – выпили до дна и сели на свои места.
– Мы решили проползти мимо десятка гоблинов, постоянно шныряющих вокруг горы трупов. Да и находиться в куче разлагающихся тел более было невыносимо. Стоял ужасный смрад. Больше там делать было нечего, спасти мы никого не могли. Оставалось спасать себя. Выждав, пока у прохода останется одна тварь, мы вдвоем набросились на гоблина и забили его.
После нам удалось уйти, Орин поддерживал меня. Мы шли сутки.
Но твари выследили нас и уволокли обратно, бросив в яму. Год они испытывали на нас разные зелья, заливая их сверху на головы. Иногда нам бросали еду и воду, чтобы мы не сдохли. Все эти годы я жил и питался падалью, крысами, собственным дерьмом, гневом и жаждой мести. Покуда были силы, мы с Орином тренировались в надежде выбраться и убить всех гнид. И вот в один день я проснулся и увидел, как Орин лежит на мне. Перевернув друга, я увидел, что вся его спина облезла до костей. Он спас мне жизнь, когда твари полили нас очередной гадостью. Он закрыл меня телом. Когда его не стало, твари все еще приносили пищу на двоих и бросали в яму, даже не заметив, что он умер. Тогда я понял, что нужно бежать. Больше ждать нечего. Все это время мы рыли подкоп. Он был готов. Я притворился мертвым, ужасно завопил, когда меня полили какой-то гадостью, после застонал и, изобразив конвульсию, закатил глаза, пролежав пару часов неподвижно. Гоблин прыгнул в яму, чтобы проверить меня. Вот этими руками я раздавил ему череп. А после, привалив собственным дерьмом в яме, выбрался через подкоп. У этой твари был меч короля. «Вот так везение! – подумал я. – Калека-гвардеец сбежит из плена с мечом короля и вернет ему клинок. Я брел по подземельям, прикончив еще несколько гоблинов. Сам не заметил, как на мою седую голову упала гоблинская сеть. Меня поймали как рыбу. Шли по моему следу и вновь схватили. Что было сил я пытался выбраться, пока меня волокли по полу. Но все было тщетно. Я предвкушал еще многие десятилетия жизни в проклятой яме. Но мои пленители решили на этот раз поразвлечься и бросили меня в логово к каррагу. Я попытался притвориться мертвым, вонь от меня исходила именно такая. Я таил надежду, что мерзкая огромная тварь не станет меня есть. Но не тут-то было! Гоблины стали злить каррага, стреляя в него из лука. Один из них бросил в яму меч. У меня появилась надежда умереть воином, с мечом в руке! Тварь нападала. Из последних сил я старался увернуться от атак, но отсутствие одной ноги отняло мое проворное прозвище. Как пьяный, я шатался от каррага, опираясь на клинок. Вдруг меч засветился, придав мне энергии. Я почувствовал себя молодым, здоровым воином, толком не понимая, что происходит, я рубил мерзкое существо, ловко уходя от ударов. Делая выпад за выпадом, я проломил броню монстра на шее и вонзил меч по рукоять ему в глотку.
Силы как пришли, так и ушли. Огромный монстр упал, придавив меня всем весом. Гоблины не стали спускаться в яму, а просто развернулись и ушли.
Уж не знаю, подействовала ли моя битва так на них или они просто решили, что я сдох, раздавленный исполинским гадом.
Ауле и на этот раз был благосклонен ко мне. Долго я пилил мечом каррага, попутно обедая его мясом. Освободившись, я вылез из ямы и с трудом пополз по коридору. Видимо, в какой-то момент я потерял сознание.
Очнулся я, когда меня волочили. В тот момент я думал, как умереть. Но руки уже не слушались, нога тоже. С трудом я дотянулся до камня, мимо которого меня волокли, и стал бить им о череп в надежде, что умру. Я и так был на грани смерти, но зачем-то Ауле посылал мне жизнь. И я хватался за нее, не зная, чем она кончится. Придя в себя, я понял, что лежу на кровати. На кровати!
Одинокая слеза вновь скатилась по щеке Брэджина.
– Я не помнил, кто я и что делаю здесь. Десяток лет я провел в отдаленном шахтерском городке, где занимался разной работой в надежде вспомнить, что со мной произошло. Гномы, что нашли меня, разделили со мной хлеб и кров. Этот меч лежал под кроватью, а еще лежал этот сверток. Гном вывалил на стол содержимое. Здесь 93 жетона ушедших товарищей. Память частично вернулась ко мне, когда на поселение напали гоблины. Я понял, что умею драться, убив с десяток тварей.
Моих спасителей постигла смерть. И я ушел из городка. Я нашел свой дом. Ноги сами привели меня к нему. Моя жена была жива. Она ждала меня все эти годы. Не верила слухам, что я умер. Но сам я умер душой вместе с этими 93 воинами. Вскоре жена родила мне дочь. Меч я повесил дома как память. А сам жил под чужим именем долгие годы, тайком пробираясь в собственный дом, как вор. На пенсию, которую платили жене за мое геройство. Оказывается, я стал героем посмертно.
Однажды я все же пытался попасть на прием к Владыке. Прихватив с собой меч, я хотел рассказать, что я жив, что все остальные мертвы, хотел просить помощи в экспедиции за останками братьев. Они не должны лежать в гоблинском разломе, их нужно похоронить со всеми почестями. Но мне отказали в приеме и деликатно дали понять, что гибель воинов засекречена и не может быть разглашена. Я числюсь мертвым героем, и им проще меня убить, чем оживлять! Меч мне разрешили оставить себе! И настоятельно рекомендовали больше не появляться в официальных учреждениях.
Так я и не вышел из тени. Я пил, пил и пил в надежде, что забуду все это дерьмо. И протрезвел я несколько дней назад, когда окончательно понял, что мою дочь похитили. И все из-за него.
Брэджин с силой швырнул меч о стену, распугав сидящих в углу гномов.
Фоли поднялся, положив руку на плечо Брэджину:
– Мы найдем ее! Не сомневайся! А сейчас ложись в мою кровать, тебе нужно отдохнуть. Утром придумаем план!
Тайное общество