Противостояние. Армагеддон
Шрифт:
«Шевроле» сшиб три заправочных колонки и остановился. Тишина была такой глубокой, что нервы не выдерживали.
— Твою мать, — беззвучно выдохнул Томми Уоннамейкер. — Она взлетит на воздух, Хэп?
— Если б она собиралась, она давно бы уже взорвалась, — сказал Хэп, поднимаясь с места. Хэп был охвачен опасливым ликованием. Колонки были застрахованы, а взнос выплачен.
— Парень, должно быть, чертовски пьян, — сказал Норм.
— Я следил за задними фарами, — сказал Томми возбужденным тоном. — Они ни разу не загорелись. Твою мать! Если бы он ехал со
Они быстро вышли из помещения, Хэп — впереди, Стью — замыкая шествие. В воздухе пахло бензином. Хэп открыл левую переднюю дверь, и человек, бывший за рулем, выпал оттуда, как мешок с грязным бельем.
— ЧЕРТ ВОЗЬМИ! — завопил Норм Брюетт, срываясь на визг. Он отвернулся, схватился за свой объемистый живот, и его стошнило.
Дело было не в выпавшем человеке (Хэп подхватил его как раз вовремя, чтобы не дать ему удариться о тротуар), дело было в запахе, исходящем из машины, в тошнотворном зловонии, в котором смешались запахи крови, фекалий, рвоты и разлагающегося человеческого тела.
Хэп повернулся и потащил водителя, ухватив его под руки. Томми торопливо схватил волочащиеся ноги, и вместе они понесли его в помещение. На лицах их было написано отвращение. Хэп забыл о страховке.
Вик и Стью заглянули в машину, потом посмотрели друг на друга и снова в машину. Справа от водителя сидела молодая женщина. К ней прислонился ребенок лет трех. Оба были мертвы. Шеи их распухли, а кожа была пурпурно-красной, как один большой синяк. Глаза их были бессмысленно вытаращены. Женщина держала ребенка за руку. Из ноздрей у них вытекала густая слизь, теперь она подсохла и застыла. Вокруг них жужжали мухи, время от времени опускаясь на корку слизи и вползая в их открытые рты. Стью был на войне, но никогда ему не доводилось видеть более жалкого зрелища. Взгляд его постоянно возвращался к этим сцепленным рукам.
Он и Вик одновременно подались назад и тупо посмотрели друг на друга. Затем они повернулись к станции. Им был видел Хэп, который яростно кричал что-то в телефонную трубку. Левая передняя дверь «Шевроле» так и осталась открытой. Пара детских туфелек свисала с зеркала заднего вида.
Хэп повесил трубку. Водитель «Шевроле» лежал на полу.
— Скорая помощь будет здесь через десять минут. Ты думаешь, они?.. — Он указал пальцем на «Шевроле».
— Абсолютно мертвы, — кивнул Вик. Его морщинистое лицо было изжелта-бледным, и он просыпал табак на пол, пытаясь скрутить одну из своих дерьмовых папиросок.
Человек на полу хрипло застонал, и все посмотрели на него. Спустя мгновение, когда стало ясно, что человек говорит или, по крайней мере, пытается что-то сказать, Хэп наклонился к нему.
Что бы это ни было, но то, что случилось с женщиной и ребенком в машине, происходило и с этим человеком. Из его носа текло, а дыхание сопровождалось странным звуком, исходившим из его груди. Плоть под глазами набухла, но еще не почернела. Она была воспаленно-красного цвета. Шея его казалась слишком толстой. Он был в лихорадке. Находиться рядом с ним было все равно что наклоняться над раскаленными угольями, на которых жарят шашлык.
— Собака, — пробормотал он. — Вы выпустили ее?
— Мистер, — сказал Хэп, слегка встряхнув его. — Я вызвал скорую помощь. С вами все будет в порядке.
— Циферблат покраснел, — прохрюкал человек на полу и закашлялся, извергая изо рта густую слизь, выходившую длинными волокнистыми сгустками. Хэп отодвинулся с безнадежной гримасой.
— Лучше перевернуть его, — сказал Вик. — А не то он задохнется.
Но прежде чем они сделали это, кашель вновь перешел в хриплое, неровное дыхание. Он медленно моргнул и посмотрел на склонившихся над ним мужчин.
— Где… я?
— Арнетт, — ответил Хэп. — Заправочная станция Билла Хэпскома. Вы свернули несколько моих колонок. — А затем торопливо добавил: — Но это не страшно. Они были застрахованы.
Человек на полу пытался сесть, но не смог этого сделать.
— Моя жена… моя малышка…
— С ними все в порядке, — сказал Хэп, глупо улыбаясь.
— Я вроде как сильно болен, — сказал человек. Воздух входил и выходил из его легких с тихим рокотом. — Они тоже заболели. С того самого момента, как мы выехали два дня назад. Солт Лейк Сити… — Его глаза медленно закрылись. — Заболели… В конце-концов похоже, что мы не успели…
Где-то вдалеке они расслышали приближающуюся сирену арнеттской скорой помощи.
— Господи, — сказал Томми Уоннамейкер. — О, Господи.
Хэп и Хэнк помогли человеку перевернуться набок, и, похоже, ему стало чуть-чуть легче дышать.
— До прошлой ночи я чувствовал себя нормально. Кашлял, но не более. Не успели убраться вовремя. С крошкой Ла Вон все в порядке?
Последние слова перешли в неразличимое бормотание. Сирена завывала все ближе и ближе. Стью отошел к окну, чтобы увидеть, когда подъедет скорая помощь. Остальные сомкнулись вокруг человека на полу.
— Что с ним, Вик, как ты думаешь? — спросил Хэп.
— Не знаю.
— Наверное, съели что-нибудь, — сказал Норм Брюетт. — На машине калифорнийские номера. Им, наверное, пришлось много раз подкрепляться в придорожных забегаловках. Может, они съели отравленный гамбургер. Это бывает.
Скорая помощь обогнула разбитый «Шевроле» и остановилась неподалеку от входа на заправку. Комната запульсировала красным светом. На улице уже совсем стемнело.
— Дай мне руку, и я вытащу тебя отсюда, — внезапно закричал человек на полу.
— Пищевое отравление, — сказал Вик. — Да, возможно. Надеюсь, что это так, иначе…
— Иначе что? — спросил Хэнк.
— Иначе это может быть что-нибудь заразное. — Вик посмотрел на них обеспокоенно. — Я видел холеру в 1958 году, и это выглядело очень похоже.
Три человека вошли с носилками.
— Хэп, — сказал один из них. — Тебе повезло, что твоя тощая задница не взлетела на небо. Вот этот парень, да?
Они подались в сторону, чтобы пропустить их — Билли Верекера, Монти Салливана, Карлоса Ортегу — людей, которых все они прекрасно знали.