Противостояние. Обретение мечты
Шрифт:
Всё же странная штука жизнь, думал я, уплетая за обе щёки омлет с креветками. Сколько времени прошло с Сангории, меньше года? А я без пяти минут пилот, учусь в Звёздной, сестра из провинциального хирурга превратилась в готового корабельного врача. Ей бы чуть практики и смело можно в дальний поиск.
Деньги с неба свалились, Тень. Казалось бы - живи и радуйся. Вот только такого количества проблем, как сейчас я и представить то не мог раньше. Да и какие до всей этой кутерьмы у меня случались проблемы, смех, да и только.
А время? Я по простоте душевной до поступления
В Звёздной, чем выше возможности кадета, тем хуже у него с досугом. Выходные? Ха ха ха. Правильно говорили предки - кто тянет, на том и едут. Но всё же, я бы ни в жизнь не променял всё это на унылое прозябание на Сангории.
Курию мы обогнули по пологой дуге, гася скорость и плавно приближаясь к поверхности. Когда до посадки оставались считанные минуты, я вновь нырнул в вирт, где уже ждали Мишка с Маринкой, успевшие позавтракать незадолго до меня.
– Тень, зайди сверху, осмотримся, - приказал я.
Интеллект скорректировал траекторию и начал спускаться по широкой нисходящей спирали, задействовав оптическое поле.
Вновь я порадовался современным достижениям. Страшно подумать, но всего лет сто назад, чтобы рассмотреть удалённый объект требовались стекляшки сложной формы, создавать которые считалось чуть ли не искусством. Их нужно было полировать, холить и лелеять, а пыль для них была самым страшным врагом.
Теперь вместо физических устройств 'беркут' сформировал в открытом пространстве три гравитационные линзы корабельной оптической системы.
Первая, и она же главная, имела диаметр порядка восьми метров. Поток собранного ею света последовательно проходил через фильтрующие и усиливающие слои энергетических полей, а после попадал на поверхность фотонного приёмника. Компьютер обрабатывал данные и транслировал в вирт готовую трёхмерную картинку расположенной в шестистах километрах внизу пустынной равнины. Детализация была просто потрясающей. Система давала оптическое усиление в девятьсот тысяч раз, что вполне позволяло разобрать каждую песчинку.
– И кто скажет, это шутка такая была?
– поинтересовался Миха, настраивая оптику.
Вместо хоть какой-то цивилизации нам открывался вид на безжизненный кусок равнины, который был прочерчен широкой трещиной заброшенного рудного карьера. По всей территории разбросаны детали оборудования, перемежавшиеся обломками и каменным крошевом. Инженерные сооружения с трудом угадывались в развалинах.
В центре белел надтреснутый купол основной базы рудокопов. Притулившееся к нему овальная посадочная площадка больше походила полигон пехоты или поле боя - она была покрыта оспинами кратеров, а с одной стороны завалена грудами техногенного мусора, в котором я намётанным взглядом без труда узнал остовы нескольких космических аппаратов. И тут свалка.
Но самое интересное ждало нас впереди. Лучи мощных прожекторов, обшаривавшие поверхность, мазнули световыми пятнами по странным сооружениям в глубине карьера.
Усилив приближение мы, разинув рты, поняли, что в раскопе разместились несколько вполне обычных с виду жилых зданий, находящихся в разной степени разрушения и один невообразимо древний космический корабль. Но этого не могло здесь быть!
Так и не поняв, что делают наземные строения на Курии, мы прекратили спорить об их происхождении на высоте триста километров. Причиной тому стало одновременное отключение всех диапазонов связи.
В тот же момент Тень сообщила о применении неизвестной системы помех, перевела статус корабля в жёлтое состояние, активировала контрмеры и силовую защиту.
У меня по позвоночнику побежали мурашки. Ведь глушить связь просто так никто не станет и по всем каноном за этим должен последовать как минимум ракетный залп.
– Может ну его нафиг, не нравится мне это, - сказал я.
– Нет уж, - решительно произнесла Марина, - не для того я в Академию поступала, чтоб от первых руин бежать. Сейчас приземлимся, сходите и посмотрите что там и как.
– Эээ...
– Снегирей два, - напомнила девушка, - а я покараулю и прикрою, если что.
Мы с Мишкой переглянулись. Предчувствие не давало сигнала о грозящих неприятностях, но это ещё ничего не значило, всякое бывает.
– Тень, расконсервируй костюмы, - отдал я распоряжение кораблю, - вариант загрузки три, усиленный.
Тем временем, не желая мозолить глаза незримым наблюдателям, Марина с ускорением нырнула вниз и приземлилась невдалеке от расщелины. Свист гравимагнитных ускорителей смолк, чуть дрогнул пол, когда внешнее поле подстраивалось под посадочную площадку, и наступила тишина.
Пока мы облачались, проснулась логика. Видать то же произошло и с Мишкой.
– Вась, а на кой ты вообще собираешься, как на штурм Зимнего?
Я остановился, и мы посмотрели друг на друга.
– А ты?
Стало смешно. Заигрались, называется. Двадцать шестой век на дворе, центральная система, окружённая всеми мыслимыми и немыслимыми системами безопасности. А вот троих подростков, конечно же, похитят злобные инопланетяне, либо желающий единоличной власти потомок первого императора, в окружении верной свиты. Но смелые герои надевают верные боевые скафандры и устремляются на врага в отчаянную атаку. Мы ржали минуты три.
С шутками и прибаутками в все собрались у выхода из корабля. В последний момент Марину подкосил приступ любопытства, и она увязалась за нами в легком вакуумном скафандре. Оставить девушку на корабле мы и не пытались - бесполезное и небезопасное занятие.
Завершив проверку оборудования выхода, мы попрощались с Тенью и нырнули в створ разошедшегося тремя лепестками люка.
Камни под ногами оказались крупными и острыми. Это вам не по пляжу гулять. На поверхности планетоида отсутствовала атмосфера, и каждый скол играл на солнце бритвенными гранями, никогда не знавшими эрозии. Несмотря на надетые космические доспехи, обломки то и дело коварно норовили выскользнуть из-под тяжёлых ботинок и если бы не система стабилизации, то можно было бы и растянуться.