Противостояние. Том I
Шрифт:
Руди убрал руки. Поднял половинку карандаша с заточенным концом. Перевернул лист бумаги. Постучал по пустому белому пространству тупым концом карандаша, а потом похлопал Ника по плечу. Проделал это снова. И снова. И снова. В конце концов Ник понял.
Ты – этот чистый лист.
Ник заплакал.
Руди остался с ним на шесть лет.
…Там я научился читать и писать. Человек по имени Руди Спаркман пришел, чтобы помочь мне. Мне очень повезло, что он оказался рядом. В 1984 году приют разорился. Многих детей перевели в другие приюты, но я в их число не попал. Мне сказали, что через какое-то время меня отдадут в семью, а государство будет выплачивать деньги за мое содержание. Я хотел бы быть с Руди, но Руди уехал в Африку, работать в Корпусе мира. Тогда я сбежал. Мне уже исполнилось шестнадцать, и я не думаю, что меня искали очень усердно. Я решил, что все будет хорошо, если не нарушать закон, и пока так оно и было. Я заочно учился в старшей школе, изучал предметы по одному, поскольку Руди всегда говорил, что образование – самое главное. Я собираюсь сдать выпускные экзамены экстерном, когда относительно надолго осяду в каком-нибудь месте. Думаю, справлюсь. Учиться мне нравится. Может, когда-нибудь я поступлю в колледж. Знаю, это звучит безумно, я же глухонемой бродяга, но считаю, что такое возможно. Короче, вот моя история.
Бейкер появился в семь тридцать утра. Ник как раз выносил мусорные ведра. Шериф выглядел значительно лучше.
Как вы себя чувствуете? – написал Ник.
– Неплохо. До полуночи я весь пылал. С детства у меня так высоко не поднималась температура. Аспирин не помогал. Джейни хотела позвать доктора, но в половине первого температура спала. Потом я спал как бревно. А как ты?
Ник, сомкнув в виде круга большой и указательный пальцы, показал, что отлично.
– Как наши гости?
Ник скорчил злобную гримасу. Несколько раз открыл и закрыл рот. Постучал кулаками по невидимым прутьям решетки.
Бейкер расхохотался, откинув голову, потом несколько раз чихнул.
– Тебе надо выступать по телевизору. Ты написал свою биографию, как собирался?
Ник кивнул и протянул два исписанных листа бумаги. Шериф сел и внимательно прочитал их. Затем смотрел на Ника так долго и пристально, что тот в смущении и замешательстве опустил глаза, уставившись на свои ботинки.
Когда он снова поднял голову, Бейкер спросил:
– Ты живешь один с шестнадцати? Шесть лет?
Ник кивнул.
– И ты действительно прошел предметы, которые изучают в старшей школе?
Ник какое-то время писал на чистом листе блокнота:
Я сильно отстал, потому что поздно начал читать и писать. Когда приют закрылся, я только-только принялся наверстывать упущенное. В приюте я получил зачет по шести предметам. Еще шесть сдал через Ласалль [45] в Чикаго. Узнал о них из рекламы на спичечном коробке. Мне осталось еще четыре предмета.
45
Ласалльский заочный университет Чикаго просуществовал с 1908 по 1982 г.
– Какие? – спросил Бейкер, а затем повернулся и заорал: – Эй, вы там, заткнитесь! Получите кофе с булочками, когда я сочту, что пора завтракать, и не раньше!
Ник написал: Геометрия. Углубленная математика. Двухгодичный курс языка. Это необходимо для поступления в колледж.
– Курс языка? Ты говоришь о французском? Немецком? Испанском?
Ник кивнул.
Бейкер рассмеялся и покачал головой:
– Ну и ну! Глухонемой учится говорить на иностранном языке! Не обижайся, малыш. Я не над тобой смеюсь, сынок. Ты ведь понимаешь.
Ник улыбнулся и кивнул.
– Так почему же ты бродишь по стране?
Когда я был несовершеннолетним, не осмеливался оставаться на одном месте слишком долго, написал Ник. Боялся, что меня отправят в другой приют или что-нибудь в этом роде. Когда же я стал достаточно взрослым, чтобы найти себе постоянную работу, наступили тяжелые времена. Говорили, биржа рухнула, или как-то так, но я, будучи глухим, этого не слышал (ха-ха).
– В основном тебе пришлось бы перебиваться с хлеба на воду, – кивнул Бейкер. – В тяжелые времена молоко сердечных чувств [46] почти не льется, Ник. Что же касается постоянной работы, думаю, я тебе что-нибудь подыщу, если только эти парни не отвратили тебя от Шойо и Арканзаса. Но… мы не все такие.
46
У. Шекспир. «Макбет», акт 1, сцена 5. Перевод Б. Пастернака.
Ник кивнул, показывая, что понимает.
– Как твои зубы? Тебе сильно врезали.
Ник пожал плечами.
– Принимал обезболивающее?
Ник показал два пальца.
– Ну ладно, мне надо подготовить кое-какие бумаги на этих парней. А ты продолжай уборку. Поговорим попозже.
Доктор Соумс, который чуть не переехал Ника на своем автомобиле, заглянул в участок тем же утром, примерно в половине десятого. Это был мужчина лет шестидесяти, с торчащими во все стороны седыми волосами, тощей цыплячьей шеей и проницательными синими глазами.
– Большой Джон говорит, что ты умеешь читать по губам, – обратился он к Нику. – По его словам, он также намерен найти тебе достойную работу, поэтому я хочу убедиться, что ты не умрешь у него на руках. Снимай рубашку.
Ник расстегнул свою синюю рабочую рубашку и снял ее.
– Святой Иисус! – выдохнул Бейкер. – Ты только посмотри!..
– Да уж, они постарались, это точно, – кивнул Соумс. – Парень, ты практически лишился левой сиськи. – Он указал на серповидный шрам чуть повыше соска. Живот и ребра Ника по цветовой гамме напоминали восход в Канаде. Соумс ощупал и прослушал Ника, внимательно изучил зрачки его глаз. Под конец осмотрел обломки передних зубов – единственное, что действительно болело, несмотря на впечатляющие синяки.
– Должно быть, чертовски больно, – предположил он, и Ник горестно кивнул. – Придется их выдернуть, – продолжил Соумс. – Ты… – Он чихнул три раза подряд. – Извините.
Доктор принялся убирать инструменты в черный саквояж.
– Прогноз благоприятный, молодой человек, при условии, что в тебя не ударит молния и ты не будешь ходить в забегаловку Зака. А проблема с речью у тебя физиологическая или вызвана тем, что ты глухой?
Физиологическая, написал Ник. Врожденный дефект.
Соумс кивнул:
– Форменное безобразие! Но надо мыслить позитивно и благодарить Бога за то, что Он, лишая тебя дара речи, заодно не лишил тебя мозгов. Надевай рубашку.
Ник надел. Ему нравился Соумс. Он напоминал Руди Спаркмана, который как-то сказал Нику, что Бог прибавил всем глухонемым мужчинам два дюйма ниже пояса, чтобы компенсировать ту мелочь, которую недодал выше ключиц.
– Я распоряжусь, чтобы в аптеке тебе выдали это обезболивающее. Скажи здешнему толстосуму, пусть он за тебя заплатит.