Противостояние. Том I
Шрифт:
Стью не стал ни квотербеком, ни вторым Эдди Уорфилдом. Однако ему казалось, что у него есть хоть какой-то шанс получить маленькую спортивную стипендию… ведь существовали программы совмещения работы и учебы, а школьный психолог рассказала ему о ссудной программе закона об образовании для нужд национальной обороны…
Но тут заболела мать – у нее обнаружили рак. За два месяца до того, как Стью окончил старшую школу, она умерла, оставив его с братом Брайсом на руках. Стью отказался от спортивной стипендии и пошел работать на калькуляторный завод. А ведь в конце концов именно Брайс, на три года младше брата, сумел выбраться из этого дерьма. Теперь он работал в Миннесоте системным аналитиком в компании
Семейная жизнь – самый счастливый период жизни Стью – продлилась только восемнадцать месяцев. Утроба его жены породила лишь одного безнадежно больного ребенка. С тех пор прошло четыре года. Стью думал о том, чтобы уехать из Арнетта, поискать что-нибудь получше, но его удерживала инерция маленького городка – тихая песнь сирен, завлекающая знакомыми местами и лицами. В Арнетте Стью любили, а Вик Полфри однажды одарил его самым большим комплиментом, назвав «наш главный старожил».
Вик и Хэп продолжали разговор о деньгах и инфляции, небо еще не совсем потемнело, но земля уже спряталась в сумерках. Автомобили по шоссе 93 нынче проезжали редко – именно по этой причине у Хэпа накапливались неоплаченные счета, – однако сейчас к автозаправочной станции приближалась машина, Стью ее видел.
До нее было еще четверть мили, и остатки дневного света отражались от хромированных деталей. Стью отличался острым зрением, а потому определил, что это очень старый «шевроле», возможно, семьдесят пятого года выпуска. Ехал автомобиль с выключенными фарами, не быстрее пятнадцати миль в час, и его мотало из стороны в сторону. Кроме Стью, никто «шеви» пока не заметил.
– Допустим, тебе надо платить по закладной на эту автозаправочную станцию, – говорил Вик, – и пусть выплата составляет пятьдесят долларов в месяц.
– Она гораздо больше, черт побери.
– Понимаю, но пусть это будет пятьдесят долларов, для примера. И, допустим, федеральные власти последовали твоему совету и напечатали вагон долларов. Так банкиры тут же все переиграют и запросят с тебя уже сто пятьдесят. Ты от этого ничего не выиграешь.
– Это точно, – вставил Кармайкл. Хэп раздраженно глянул на него. Он знал, что у Хэнка есть привычка брать колу, не оставляя денег; более того, Хэнк знал, что хозяину автозаправки об этом известно, и если уж хотел взять чью-то сторону, ему следовало бы примкнуть к Хэпу.
– Все может быть совсем не так, – веско заявил Хэп, опираясь на глубокие познания девятиклассника. И принялся объяснять почему.
Стью, который понимал только одно: что они в полной жопе, – приглушил голос Хэпа до бессмысленного гудения и продолжил наблюдать, как «шеви» мотает по дороге. Судя по траектории автомобиля, ехать ему осталось недолго. Он пересек белую разделительную линию и левыми колесами поднял пыль на обочине. Потом вильнул обратно и какое-то время оставался на своей полосе движения, после чего чуть не свалился в кювет. Затем, словно водитель принял большое освещенное здание заправочной станции «Тексако» за маяк, «шеви» устремился прямо к нему, напоминая пулю на излете. Стью мог слышать громыхание изношенного двигателя, устойчивые хрипы издыхающего карбюратора и постукивание клапанов. Проскочив съезд к автозаправочной станции, автомобиль взобрался на бордюр. Флуоресцентные лампы над колонками отражались в запыленном ветровом стекле, и рассмотреть, что
– Я и говорю, чем больше денег в обороте…
– Лучше отключи колонки, Хэп, – мягко вставил Стью.
– Колонки? Зачем?
Норм Бруэтт повернулся и посмотрел в окно.
– Христос на пони! – вырвалось у него.
Стью поднялся со стула, перегнулся через Томми Уэннамейкера и Хэнка Кармайкла и одновременно щелкнул всеми восемью переключателями, захватив по четыре каждой рукой. Так что он оказался единственным, кто не видел, как «шеви» врезался в ряд заправочных колонок на верхнем бетонном островке и начал сшибать их одну за другой.
Проделывал он это медленно, но неумолимо и даже величественно. На следующий день Томми Уэннамейкер божился в «Голове индейца», что тормозные огни ни разу не вспыхнули. «Шеви» продолжал ехать все с той же скоростью пятнадцать миль в час, словно направляющая машина на Параде роз. Днище заскребло о бетонный островок, а когда в него врезались колеса, все, кроме Стью, увидели, что голова водителя болтается и бьется о ветровое стекло.
«Шеви» подпрыгнул, как старый пес, которому дали пинка, и сшиб колонку с высокооктановым бензином. Она свалилась с островка и откатилась в фонтане брызг. Заправочный пистолет вывалился из гнезда и лежал на асфальте, поблескивая под светом флуоресцентных ламп.
Все заметили искры, которые вырывались из-под скребущей по бетону выхлопной трубы, и Хэп, видевший взрыв заправочной станции в Мексике, инстинктивно закрыл глаза в ожидании огненного шара. Вместо этого задняя часть «шеви» переползла через бетонный островок, свалившись с него со стороны здания заправочной станции. Передняя часть врезалась в колонку с бензином с низким содержанием свинца и сшибла ее. Раздался гулкий «бэнг».
Не без изящества «шевроле» закончил разворот на триста шесть десят градусов и вновь ударился о бетонный островок, на этот раз задней частью, теперь сбив колонку с обычным бензином, после чего остановился, задрав кверху ржавую выхлопную трубу. Автомобиль уничтожил все три колонки на ближнем к шоссе бетонном островке. Двигатель еще несколько секунд продолжал громыхать, потом заглох. Но повисшая над заправочной станцией тишина была ничуть не лучше грохота.
– Матерь Божья! – выдохнул Томми Уэннамейкер. – Она взлетит на воздух, Хэп?
– Если б собиралась, давно бы взлетела! – Хэп поднялся с места, задел плечом ящик с картами, разбросав Техас, Нью-Мехико и Аризону во все стороны. Его охватывало осторожное ликование. Колонки он застраховал, взнос выплатил. Мэри настаивала на том, чтобы страховка оплачивалась в первую очередь.
– Парень, должно быть, крепко выпил, – заметил Норм.
– Я следил за тормозными огнями! – возбужденно воскликнул Томми. – Они ни разу не мигнули! Матерь Божья! Если бы он гнал со скоростью шестьдесят миль, мы бы уже отправились на тот свет!
Они быстро вышли из здания, Хэп – впереди, Стью – замыкающим. Хэп, Томми и Норм добрались до автомобиля одновременно. В воздухе пахло бензином, слышалось пощелкивание остывающего двигателя «шеви». Хэп открыл водительскую дверь, и сидевший за рулем человек выпал из нее, как куль с грязным бельем.
– Черт! – крикнул Норм Бруэтт, едва не сорвавшись на визг. Он отвернулся, схватился за свой объемистый живот, и его вырвало.
Рвотный рефлекс вызвал не выпавший человек (Хэп подхватил его как раз вовремя, чтобы не дать удариться об асфальт), а тошнотворное зловоние, идущее из салона, в котором смешались запахи крови, фекалий, блевоты и разлагающегося человеческого тела. Из «шеви» густо дохнуло тяжелой болезнью и смертью.