Противостояние
Шрифт:
Я подняла голову, тяжело дыша, и посмотрела через плечо Деймона … на маму, более внимательно. Весь мой мир рухнул, разбился на маленькие кусочки, которые были острыми и причиняли огромную боль, распарывая мои внутренности в клочья и разрывая меня на части.
Ее глаза были яркого, неестественного голубого цвета.
Они были похожи на два сапфира, а глаза моей мамы... должны быть карие, или больше зеленые, чем коричневые в зависимости от ее настроения.
— Нет, — прошептала я, качая головой. — Нет. Нет.
Мама склонила
— Мы ждали вас.
Нет. Нет. Нет.
Я вывернулась из хватки Деймона и, освободившись, вновь посмотрела на маму, нет, не маму. Это была не моя мама. Это не она. Ее холодные голубые глаза следили за моими движениями, а ее губы скривились, когда она смотрела на меня с безразличием, которое я чувствовала даже на расстояние.
— Нет.
Я была как заезженная пластинка. Это было единственным, что я могла говорить, когда на меня обрушилась жестокая реальность.
Моей мамы не было.
Ее никогда больше не будет. Никогда.
Потому что она была ассимилирована. Моя мама была потеряна. Навсегда.
ДЕЙМОНЯ должен был догадаться.
Где-то в подсознание я мог думать только об этом. Я должен был знать, что такое возможно. Что вторгшиеся Лаксены могли заполучить ее мать или сделать что-то более ужасающее, надеясь, что Кэт или я, или кто-то сразу же приедет.
Или они не планировали это, а просто сделали из-за своей жестокости, потому что Итан должен был знать маму Кэт, должен был догадываться, что может произойти.
В тот момент, когда сердце Кэт начало разрываться, я почувствовал боль в груди, как ее собственную, и я чувствовал это раньше, когда мне сообщили, что Доусон умер. Я никогда не хотел, что она чувствовала и проходила через это, но этого уже не остановить.
Ее глаза округлились, когда она шагнула назад, наткнувшись о стену, которую не видела, и она повторяла раз за разом единственное слово.
Нет.
По ее щекам струились слезы, и она подняла руки, словно хотела отстраниться от реальности, вернуться назад. Потом она согнулась, обхватив своими руками талию.
Я посмотрел на Лаксена, стоящего около раковины, она холодно улыбалась, глядя на сломленную Кэт. Ублюдки сделали это с ней.
Ярость сжигала меня изнутри, заполняя каждую клеточку моего тела. Я не пользовался оружием, выстрел, звук которого было бы неправильно использовать в этой ситуации, потому что если это была не ее мама, она все равно выглядела также. Женщина, стоящая передо мной, слишком поздно поняла, что случится через секунду.
Она начала изменяться, когда я позволил ярости взять верх, ударив энергией из Источника прямо в ее грудь, она врезалась в стойку сзади. Схватившись за раковину, она пошатнулась, но я ударил ее энергией снова, на это раз в голову.
Лаксен вспыхнула ярким светом, затем моргнула еще раз, как испорченная лампочка. Она упала на мешок с картофелем, приземлившись на пол с тяжелым стуком. В ее истинной форме в последний раз блеснула жидкость в венах, оставив только человеческую форму.
Кэт упала на колени и плакала, прижав колени к груди. Я подбежал к ней.
— Кэти... Малышка, я...
Я не мог подобрать слов, кроме:
— Я... Мне жаль.
Неожиданно она наклонилась вперед, ударив руками об пол. Откинув свою голову, она закричала, это звук был полон печали и горя.
Все началось с того, что пол под моими ногами задрожал, стол тоже затрясся, на полках затрещали тарелки и кружки. Затем последовал грохот, заставляя дом содрогнуться, по потолку прошла трещина, вызывая облако пыли.
Стол опрокинулся. Стулья попадали друг за другом. Где-то в доме разбилось стекло.
Кэт собиралась разрушить дом.
— Дерьмо.
Я упал рядом с ней, оборачивая руки вокруг нее и прижимая еще ближе. Ее тело дрожало, когда я расслабился, приземляясь на задницу. Я потянул ее на колени, поместив руку в волосы и прижимая ее лицо к груди. Это не сделало ничего, чтобы приглушить сильные рыдания, мучащие все ее тело.
Боже, я не знал, что делать. Я не знал, как облегчить ее боль, и это была единственная вещь, о которой я сейчас заботился.
— Малышка, все будет хорошо, — сказал я в ее макушку. — Я здесь, Котенок. Я понимаю тебя. Я рядом.
Было не ясно, слышала ли она меня или нет, когда прижалась ко мне, ее грудь резко поднималась и опускалась, ее пульс был очень быстрым. Она погрузилась в себя, слеза все еще текли из ее глаз, а надломленные крики разрывали меня на куски.
Я должен был догадаться.
Но у меня не было способа определить местонахождение Лаксенов. Другие скоро придут, но все, что я мог сделать — это держать ее в своих руках и прижимать настолько близко, насколько это возможно. Я посмотрел в потолок. На нем проступила трещина и доходила она до середины, но дом все еще держался, не считая небольшой дрожи фундамента каждые несколько секунд. Я провел своей рукой по ее спине и поцеловал в макушку, несмотря на то, что я чувствовал приближение Лаксенов. Когда хлопнула дверь, я услышал, как Ди зовет меня.
— Я здесь.
Кэт все еще дрожала в моих руках, ее рыдания утихали, но болезненные эмоции не могли еще долго утихнуть.
— Что происходит...?
Ди остановилась за пределами кухни, в холле. Ее взгляд скользнул по мертвому Лаксену, а потом нашел нас. — Кэт?
Арчер появился позади нее, обхватив руками ее плечи. Он сразу же понял, что произошло, когда мое внимание вернулось к Кэт. Я обвил одну руку вокруг ее шеи, чтобы она оперлась на мое тело, а я просто держал ее.
Я знал, что Арчер рассказал Ди, что произошло, потому что она вскрикнула и оказалась позади Кэт и, опустив свои руки на ее плечи, попыталась притянуть ее к себе, но я не мог отпустить Кэт.