Противостояние
Шрифт:
— Ладно, угомонись, принцесса-хуторянка. А то договоришься у меня. Считайте это приветом из запасной базы данных, из второго импланта, — Леший на секунду крепко зажмурился, затем снова посмотрел на Каспера. — А от себя лично добавлю: ты большая шельма, посредник. Ты ведь знаешь гораздо больше, чем говоришь.
— Ты тоже знаешь больше, чем можно представить, глядя в твои ясные очи, — Каспер усмехнулся. — Это наши с тобой скрытые резервы, страховые фонды. И не волнуйся, я сказал все, что тебе нужно знать для принятия верных решений.
— Кто бы говорил
— Он так ничего и не понял, — Лера вздохнула и тоже поднялась из-за стола. — Придется пойти с ним. До встречи, Каспер.
— В Сосновом Бору сейчас спокойнее всего, — посредник отсалютовал двумя пальцами. — Vale! Пока!
— Vici! — Лера ответила тем же жестом, только с другим комментарием. — Увидимся!
Леший тоже развел два пальца буквой «V», сложил, снова развел, но теперь будто бы изображая символ портала «Плейбой», затем сплюнул и приставил пальцы к горлу.
— Вилы! Просто вилы с вами, муд… рецами. Ладно, дамочка, идем вместе. А тебя, Каспер, я попрошу остаться.
— Так и сделаю, Леший. Будут новости, позвоню. Берегите себя!
— Не вопрос!
Леший и Лера ответили одновременно. После секундной паузы они переглянулись, почти одинаково покачали головами и пошли к выходу из бара. А если образно — к переходу на новый уровень затеянной Организацией Большой игры. Уровень максимальной сложности.
Шум моря. Мягкий, едва слышный шелест потревоженного ветром мелкого песка. Далекий гул того же ветра в жестяной листве автонов и в обгорелых ветвях настоящих деревьев. Насыщенный влагой и электричеством воздух. Покой.
Если не открывать глаза, запросто можно представить, что лежишь не на смеси песка, угля и сажи, а среди белоснежных дюн. Что вокруг поскрипывают живые сосны, а не обгорелые пеньки. Что в Финском заливе под покровом серых волн плещется рыба, а не гидроботы всех мастей.
Но это если не открывать глаза, не обращать внимания на запах въевшейся во все вокруг гари и не реагировать на покалывания слабых электрических разрядов от автон-травы.
А еще, чтобы представить, нужно это уметь. Рассуждать «если бы, да кабы» все мастера, даже некоторые особо продвинутые изделия техноса. А вот реально представить…
Троян открыл глаза и уставился на низкое северное небо, затянутое, как обычно, тучами, из которых накрапывал нудный дождь. Реально представить? До чего же нелогичен человеческий язык! Как это «реально представить»? Оксюморон какой-то! «Иллюзия достоверности». А ведь большинство людей так и мыслит. Парадоксами, логическими ошибками и бредовыми сравнениями кислого с теплым. Поэтому-то Узел и не в силах с ними справиться. Он не понимает, как мыслит противник, а потому не может найти эффективное оружие. А еще именно поэтому у Узла толком не получилось и «перевоспитание» Трояна.
Да, Атомный демон заменил почти все программы, да, Узел «прокачал» вооружение и кое-какие связки, колоний наноботов в теле гигантского скорга, да, пресловутые троянские,
Часть серого неба потемнела, но не потому, что под облаками появился дракон или другой летающий объект. Помеха возникла гораздо ниже, буквально в метре от лица Трояна. Да, да, от лица, а не от лицевой поверхности головы-башни. В данную минуту Троян пребывал в облике человека. В другом облике он почему-то не мог мыслить отвлеченно. Вот и утверждай после этого, что между формой и содержанием связь необязательна. Выходит, очень даже обязательна. По крайней мере, если ты замаскированный под человека скорг. Мистическая тут связь, научная, психологическая… не суть важно. Она существует, и с этим приходится считаться.
Троян сфокусировал взгляд на помехе. Над скоргом склонился человек. Это его лицо заслонило собой, казалось, полнеба. Узел изрядно подчистил базы данных Трояна, но этого человека помнила и человеческая составляющая скорга, а до нее, как было уже сказано выше, Узел и его энергетический посредник-представитель не добрались.
— Профессор, — Троян слабо улыбнулся.
— Троян, — на лице Профессора появилась гримаса сочувствия. Фальшивая, конечно. Он человек, Троян машина, какое может быть сочувствие? Но с точки зрения тактики ход был грамотный. — Как твое… здоровье?
— Ты хотел спросить, «на сколько процентов я функционирую»? — Троян усмехнулся гораздо естественнее, чем ему «посочувствовал» Профессор. По крайней мере, так решил сам Троян. — Примерно на семьдесят. В человеческом облике мне трудно проводить более точную автодиагностику.
Троян сел и окинул взглядом окрестности. Все верно.
Береговая линия в километре к северо-западу, нелепые руины детского городка, неглубокие, но ветвистые траншеи, обугленные сосны, вдалеке на юго-западе контуры Ленинградской АЭС. А на востоке заросли уникального Лабиринта Коваши, гигантской массы автонов, составляющих реальный лабиринт (причем со входом и выходом), который непрерывно мигрирует по обоим берегам титульной речушки, словно огромное поле сухопутных железных саргассов.
Все верно. Узел отправил Трояна в локацию Сосновый Бор.
Почему сюда? Вопрос к Узлу. Хотя почему не сюда? Некоторое время скоргу придется тестировать новые системы вооружения и программы. Относительно спокойная локация Сосновый Бор вполне для этого подходила.
— Ты… изменился? — с затаенным страхом спросил Профессор.
— Не настолько, чтобы ты боялся меня в этом облике. Как ты меня нашел?
— Ты лежал здесь больше суток, как мне сообщила агентура.
— Лежал? — Троян оглянулся. До вихря тамбура, который вился над бывшим бассейном посреди детского городка, было всего-то метров сто. — И никто меня не обнаружил?