Противостояние
Шрифт:
Н. ЦИСКАРИДЗЕ: Я скажу, что я старался жить честно. Именно перед богом. Потому что я вырос в очень верующей семье, и мой педагог очень интересно сказал один раз. Он не мог меня заставить в детстве заниматься, иногда не хотелось, потому что я был очень способный, у меня все получалось. И он мне один раз сказал: «Цискаридзочка, тебе так много дал Господь бог, что если ты этим не воспользуешься, Он тебя накажет». Он не знал, что меня этим пугали в детстве. И я так испугался, я так стал стараться. И я часто, сам перед собой такие вещи… Просто я думаю, что есть же какой-то высший суд все-таки.
В. ПОЗНЕР: Это был Николай Цискаридзе. Спасибо вам большое.
Н. ЦИСКАРИДЗЕ: Спасибо.
Совершенно неожиданно для меня, да и для телевизионного начальства, эта программа имела высочайший рейтинг. Но теперь, пересмотрев ее, я понимаю почему: Цискаридзе был великолепен.
В какой-то момент, пересмотрев это интервью, я подумал, что он исполнил своего рода танец, причем такой, что невозможно было оторваться от него. Что в нем было главным? Филигранная техника? Страсть? Обаяние? Да, конечно, всего этого было вдоволь, но для меня главными были его необычайная искренность, прямота и ум.
Должен признаться, что к артистам сцены — не важно, балетная ли, оперная ли, театральная ли, у меня есть предубеждение: априори предполагаю их…ну, если не глуповатыми, то как минимум не очень умными. Каюсь, хотя виноват в этом не совсем. Сколько режиссеров кино и театра говорили мне: «Пойми, актер — это пустой сосуд, который мы, режиссеры, заполняем требуемым нами содержанием. Умный актер — это беда, это вообще не актер».
Цискаридзе с блеском доказал, что это не так. Он был не просто умен, он был глубок.
Меня многие его ответы взволновали. Например, рассуждения о том, что победитель Олимпийских игрна всю жизнь остается победителем, танцор же должен с каждым выходом доказывать, что он победитель, но стоит ему сделать одно неверное движение и все закричат: «Акела промахнулся!». Кстати, Цискаридзе сильно удивил меня своей явной начитанностью — тут тебе, кроме Киплинга и Грибоедов, и Прутков, и Андерсен, и Мольер, и Чапек, не говоря о ссылках на Бисмарка и Павлова.
«Если человек талантлив, он талантлив во всем» — так говорят. Я не уверен, что это так. Тем более вспоминая слова Раневской, которые приводит Цискаридзе: «Талант — это как прыщик, неизвестно, на кого вскочит». Но к Цискаридзе это относится в полной мере. С каким остроумием он говорит о «поющих и танцующих депутатах», к которым он относится «не положительно» (оценка просто бесподобная). Что до рассказа о 87-летней Галине Улановой, которая, несмотря ни на возраст, ни на высокие каблуки, решила показать Николаю, как именно должен прыгать Нарцисс, то это сделано так мастерски, что у меня перед глазами возник балетный класс, в котором пианист-аккомпаниатор, фотограф и Цискаридзе застыли в немом восхищении, глядя на то, как великая балерина превращается в порхающую девушку.
И потом — и для меня важно сказать об этом — это открытая гражданская позиция Цискаридзе.
Он не осуждает никого из своих коллег по искусству, не осуждает за то, что некоторые стали, как говорили тогда, «невозвращенцами»; сам же он «не хотел быть иммигрантом».
Он никогда не был «подписантом» коллективных писем, хотя и писал письма с просьбой помочь тому или иному человеку.
Он считает, что дети «людей, принимающих законы», должны учиться в российских школах и служить в российских вооруженных силах.
Он считает, что не бюрократы должны определять, чему и как учить будущих артистов, танцоров, певцов, а профессионалы.
Он считает, что депутаты Государственной Думы, которым мы, налогоплательщики, платим зарплату, должны постоянно находиться на своих рабочих местах, а не передавать другим свои карточки для голосования.
И обо всем этом Николай Цискаридзе говорит громко и четко.
Согласно исповедуемым им ценностям подлость еще хуже предательства, а когда он предстанет пред Всевышним, то скажет: «Я старался жить честно».
И совершенно очевидно, что это не пустые слова.
Словом, среди множества моих гостей Николай Цискаридзе — один из самых моих любимых.
Тина Канделаки
6 февраля 2012 года
В. ПОЗНЕР: Я хотел вас назвать по имени-отчеству — Тинатин Гивиевна, но решил, что, наверное, не надо. Позвольте вас называть Тиной?
Т. КАНДЕЛАКИ: Вы знаете, приятно, потому что редкий человек может одновременно выговаривать и мое имя, и мое отчество.
В. ПОЗНЕР: Что вы, это не так сложно. Когда разные люди узнавали, что вы будете у меня в гостях, все они выражали удивление, а некоторые даже спрашивали: «Почему?» Как вы думаете, с чем связана такая реакция?
Т. КАНДЕЛАКИ: Наверное, ваши знакомые, как, собственно, и вы сами, очень интересуются тем, что происходит сегодня в стране. И наверняка кто-то из них разделяет мою позицию, кто-то не разделяет. Есть такие люди, которые, полагаю, считают меня выскочкой, и для них неожиданно, что я сегодня у вас в гостях.
В. ПОЗНЕР: Я им сказал, что мне интересно с вами разговаривать. Так что будем разговаривать. Замечу, что меня не волнует личная жизнь моего гостя — я имею в виду очень личную. Хотя вам может показаться, что вопрос, который хочу задать, именно из этой области. Но это не так, и вы поймете, почему… В журнале «Sex And The City» (это был номер за декабрь 2007 года и январь 2008 года), рассказывая о своих отношениях с мужем, вы сказали: «Я, грузинская девочка, забеременела вне брака». А потом в журнале «Отдохни!» (от 29 сентября 2011 года) у вас спросили, правда ли, что вы вышли замуж уже после того, как забеременели. На что вы ответили: «Откуда вы берете такие вопросы? Это неправда. Я вышла замуж 5 ноября 1998 года и родила Меланию 11 января 2000 года, то есть спустя год и три месяца после свадьбы». Так вот, меня не интересует, когда вы забеременели. Меня интересует, почему это — неправда? У вас бывает, что вы то так говорите, то эдак? Получается, обманываете…