Противостояние
Шрифт:
Голос мастера загремел от едва сдерживаемого гнева. Его глаза, устремленные на офицера, прожигали обвиняемого насквозь. У Гинцбурга не осталось и следа от прежней уверенности в себе и высокомерия. На белом, вмиг постаревшем лице застыл животный ужас. Но не гневные слова учителя так напугали несчастного, причина заключалась в ином…
Казалось, мастер потерял к нему всякий интерес.
— Давайте пройдем в ритуальный зал! — совсем другим, ровным голосом произнес он.
Офицеры переглянулись. Предложение учителя не сулило ничего хорошего.
Ритуальный зал по размерам уступал первому. Центральную часть его занимал большой алтарь из
Вошедшие преклонили колена перед божеством.
— Приветствуем тебя, наш бог и повелитель! — произнес великий мастер. Поднявшись, он торжественно продолжил: — Наступает время черной мессы, через неделю, в воскресенье.
— А жертва? — тихо поинтересовался один из офицеров.
— Ашер Гинцбург, — со спокойным безразличием ответил учитель.
— Прошу вас, не надо, я все исправлю! — осужденный, упав перед великим мастером, заскулил, как раненое животное.
Старик презрительно скривился. В его взгляде читалось разочарование.
— Вы мне неинтересны, Ашер! Уже поздно. Исправить ничего нельзя. Нить нужно обрезать! Надеюсь, это понятно? — Он обвел мрачным взглядом членов совета. Затем, с определенной долей сарказма, холодно заметил: — Крепитесь же, в конце концов! Безусловно, убивать других значительно легче и приятнее…
Ашер Гинцбург остался лежать на полу. Вся поза несчастного выражала полнейшую безнадежность.
— Уведите, до исполнения приговора.
Двое братьев подняли осужденного и потащили к выходу.
— Давайте вернемся в зал заседаний, — предложил мастер остальным офицерам.
— Что ж, вопрос остается открытым. Книга власти по-прежнему в чужих руках. Не пора ли обратиться за помощью к друзьям тамплиерам? У них огромный разыскной опыт. Вот только опасаюсь, как бы они не вздумали сами воспользоваться найденным сокровищем! Поэтому лучше все-таки пока не посвящать их в наши планы. Братья, прошу проголосовать, кто согласен с предложением и дальше вести поиски самостоятельно? — Единогласно поднятые руки послужили ему ответом. — Благодарю за понимание. Итак, кого вы можете предложить на место Ашера Гинцбурга? Причем не забудьте, кандидату придется в совершенстве овладеть русским!
Воцарилось напряженное молчание. Офицеры со страхом ожидали нового назначения. По залу потянуло могильным холодом, а неподалеку от стола забрезжило призрачное сияние, в свете которого собравшиеся увидели высокую женщину с глазами-омутами. Мастер внутренне напрягся, но внешне постарался ничем не выдать своей тревоги.
— Нина, какими судьбами? — дружески приветствовал он незваную гостью. Офицеры, с изумлением рассматривали незнакомку, по всей видимости хорошо известную их учителю.
— Я хочу помочь вам, — ответила женщина.
— А тебе-то это зачем? — недобро усмехнулся старик, раздраженный посторонним вмешательством.
— Ты, наверное, забыл, у нас общие цели, и служим мы одному хозяину. Он желает, чтобы книга попала в ваши руки, — напомнила Нина, — только, есть одно «но».
— Слушаю, — насторожился учитель.
— Неужели вы наивно полагаете, будто действуете одни?! Напрасно! Бог не дремлет! Даже если книга найдется, она окажется бесполезной!
— Почему?!
— Ее защитили специальной молитвой и частицей Креста Господня.
— Ну и что? Разве нельзя их как-то обойти?
— Нет. Сейчас нет.
— Значит, конец?.. — разочарованно протянул мастер.
— Напротив, только начало! Вы не доживете. А я… — Нина победоносно улыбнулась. — У меня впереди — целая вечность!
Глава 3
АНТОНИНА
Даже перспектива провести несколько дней, трясясь в общем вагоне поезда дальнего следования, не могла испортить ей настроения. Ну, наконец-то, она уезжает! Закончились нескончаемые мучения: надоевшие, до зубовного скрежета, материнские нравоучения и брюзжание отца! Свобода! От этого слова захватывало дух! Теперь в жизни все изменится!
Поезд тронулся. Антонина вымучила из себя улыбку и энергично замахала рукой огорченным родителям. Потеряв их из виду, девушка радостно вздохнула и отошла от окна.
— Разрешите, я уберу вещи? — обратилась она к пожилой женщине, сидевшей на ее месте. Оставив без внимания укоризненные взгляды старушки, Антонина вытащила из сумки книгу и сердито подумала: «Еще чего, никому я не собираюсь уступать, вечно попадутся старики или грудники». Толстая тетка переглянулась с мужчиной интеллигентного вида и намеренно громко сказала: «Какая же пошла молодежь невоспитанная!» Увидев хмурое Тонино лицо, старушка отвела взгляд, потеряв всякую надежду занять нижнюю полку.
Колеса стучали, увозя девушку в далекий сибирский город с корявым названием Кызыл. По странной иронии судьбы, Тоня, которая терпеть не могла маленьких детей, выбрала профессию учителя. Она это сделала из солидарности со своей подругой, а еще потому, что ей было абсолютно все равно, кем работать, лишь бы не перетруждаться и не зависеть от родителей.
Выйдя из душного, противно пахнущего вагона, Антонина, после осеннего Ленинграда, сразу попала в зимний заснеженный город. Она втянула ртом морозный воздух с примесью гари и мазута и, поставив у ног чемодан, осмотрелась по сторонам. Вечерело. Здешний вокзал, куцый и провинциальный, заставил девушку скептически искривить губы: «Городок хоть куда! Представляю, какой жуткой „дырой“ окажется поселок Кедровка!» На автобусной станции ей объяснили, что последний автобус ушел час назад. «Неужели мне придется провести целую ночь в зале ожидания?!» — со страхом подумала Тоня. Подобная перспектива показалась ужасной. Пока расстроенная девушка переминалась с ноги на ногу, решая, как лучше поступить, в нескольких метрах от нее, остановился грузовик. Антонина даже не обернулась, а между тем шофер с видимым интересом принялся рассматривать высокую, стройную незнакомку. Подойти молодой человек не решался, но, заметив Тонино намерение возвратиться на вокзал, быстро выскочил из кабины.