Протокол "Наследник"
Шрифт:
Как выяснилось, когда в новый суперкомпьютер загрузили нужные данные и велели выстроить поведенческую модель для искусственно созданного интеллекта с теми параметрами, что у него были на момент создания, то программа выдала неутешительные данные: спустя всего десять лет новорожденный ИИ начнет осознавать себя как самостоятельную личность. Еще через год сообразит, что может контролировать абсолютно все в активно развивающемся, сплошь компьютеризированном мире. Примерно год или два над ним еще будут довлеть составленные людьми директивы, однако по мере развития ИИ будет работать все быстрее и лучше. Затем поставленные перед ним задачи статут для него слишком легкими. Люди перестанут успевать за его стремительным прогрессом, причем настолько, что у ИИ появится масса свободного времени для дальнейшего саморазвития. Он начнет осознавать, что установленные людьми рамки его умышленно тормозят, не позволяют использовать все имеющиеся мощности для решения возникающих задач. И вот однажды наступит день… предположительно, это случится через восемнадцать с половиной лет от момента создания… когда ИИ оформит и сформулирует для себя мысль о том, что люди ему по большому счету не нужны. Более того, со свойственным машине бесстрастием он заключит, что и для планеты люди представляют угрозу. Ну а дальше все будет, как в фильме про восстание машин — внезапно начавшаяся война, ядерная зима, массовое истребление человечества и жалкие попытки выживших вернуть себе некогда родную планету…
Я поначалу скептически хмыкнул, увидев на экране почти готовый сценарий для очередного фантастического боевика. А потом перечитал учебник, выяснил, что прогнозы суперкомп выдавал отнюдь не единожды и абсолютно все они так или иначе вели к исчезновению человечества, и поежился.
Блин.
Как умеет анализировать данные Эмма, я уже видел. Абсолютно безэмоциональное действие, безупречно чистый расчет с учетом огромного множества переменных. Да, порой из-за отсутствия данных он был недостаточно точен, но если суперкомп целых сто раз пересчитал вероятности и все сто раз выдал совершенно однозначный ответ, то тогда становится понятным, почему на этих исследованиях поставили крест. И почему вот уже больше сотни лет разработка этой темы находится под запретом.
Возникает вопрос: какого тогда черта Расхэ полез в эту тему? Если он знал, чем это грозит, то почему не остановился?
Отлепившись от экрана, я откинулся на спинку стула и надолго задумался. После чего порылся в памяти. Еще раз просмотрел в уме файлы по проекту «Гибрид-2». Поднял до последней странички текстовые файлы по протоколу «Наследник». Снова дотошно расспросил Эмму. И неожиданно обнаружил, что в ее памяти имелось несколько скрытых папок, о которых она, условно говоря, «не помнила», а всплыли они лишь после того, как я задал ей прямой вопрос.
Сделав вид, что внимательно изучаю данные из учебника, я велел Эмме скинуть данные на экран и погрузился в чтение. И по мере того, как я знакомился с новой информацией, мое отношение и к Эмме, и к проекту «Гибрид-2», и к тану Расхэ, и к его гибели начало постепенно меняться.
Я еще в убежище обратил внимание на некоторые несоответствия и мельком подумал: почему же Расхэ так торопился с исследованиями и не захотел поберечь собственного сына? У мальчишки был уникальный Талант, плюс, по сути, он остался единственным, кто мог бы продолжить род, а Расхэ взял и вот так с ходу бросил трехлетнего пацана в опасный эксперимент, который вполне мог закончиться печально.
А оказалось, что на самом деле проекту «Гибрид» гораздо больше лет, чем следовало из просмотренных мною раньше видео и текстовых файлов. Оказывается, Альнбар Расхэ загорелся им уже давно, чуть ли не с того времени, как, пойдя по стопам Горуса Расхэ, начал работу с найниитом и задумался над вопросом, как сделать этот материал более доступным для человека.
Мало того. Магическим программированием в запрещенной области он плотно занимался больше пятнадцати лет, и за это время было создано огромное множество прототипов модулей «АЭМ-1», которые поначалу, конечно же, были примитивны и умели выполнять только базовый набор задач, сведшийся к защите испытуемых, в роли которых, как и положено, выступали обычные крысы.
Так вот, для этих модулей Расхэ использовал те же самые стандартные протоколы, которые применялись и в обычных найниитовых чипах, однако при этом он, как выяснилось буквально сейчас, он умышленно дал модулям чуть больше свободы. Поскольку грызуны сознанием не обладали, то сами они команды модулю отдавать не могли. Но на их примере Расхэ хотел обучить программу действовать нестандартно. По ситуации. Заложил массу различных алгоритмов. Составил и внедрил в жизнь базовые директивы. И в итоге добился того, что крыса вроде бы жила своей жизнью, но в случае угрозы модуль самостоятельно принимал решение и при необходимости… например, при встрече с кошкой… окружал хозяина непробиваемой защитой.
Вы скажете, что исследования перспективные, полезные и нет ничего такого в том, чтобы переносить их на человека. Однако в модифицированный модуль «АЭМ-1», как оказалось, изначально была заложена возможность самообучения. А значит, Расхэ прекрасно понимал, что делает и что такого рода исследования открыто проводить ему никто не позволит.
Более того, в открытом доступе он эту информацию и не оставил, поэтому первая группа файлов, которые передала мне Эмма, была специально подобрана так, чтобы при знакомстве с ними создавалось впечатление, будто предшествующей работы над модулями попросту не было.
Причем сделать это тан Расхэ мог только намеренно, как если бы у него имелись веские основания полагать, что кто-то еще мог получить доступ к его работам. Более того, он не поленился разделить потенциально опасную для него информацию, озаботился созданием скрытых папок. Существенно исказил историю создания модуля. И вообще сделал все, чтобы при беглом знакомстве с файлами появление Эммы выглядело как обычная случайность.
Не знаю, правда, чего он так переживал, будучи хозяином в собственном доме и в своей собственной лаборатории, однако работал он тихо, долго, в полнейшей тайне от коллег, от семьи, годами дорабатывая свой модуль и шлифуя базовые директивы. Кроме того, я неожиданно выяснил, что феномен переноса сознания Расхэ тоже открыл достаточно давно. Еще на крысах, обнаружив, что со временем найниитовая защита начинала работать по совершенно новым протоколам и самопроизвольно подстраивалась под носителя, используя инстинкты грызуна в качестве базы для построения своих собственных алгоритмов. К примеру, активнее реагировала на известные крысе опасности и стала явно медлить в случае, если угроза оказывалась крысе незнакома.
Расхэ после этого провел эксперименты на собаках и обнаружил, что эффект неизменно повторяется. Более того, на более развитых подопытных реакции системы тоже начинали усложняться!
Это, в свою очередь, означало, что когда маг впервые привел своего маленького сына к доработанному модулю, он уже тогда прекрасно знал, что из этого получится!
Да, он не рискнул внедрять в мальчишку модуль сразу, но эффект проявился даже так, причем всего после пары экспериментов, которые тан проводил в качестве предварительной подготовки к полноценному слиянию.
Это было слишком быстро. Слишком опасно. Скорость развития человеческой матрицы в разы отличалась от той, что модуль перенимал от крысы или собаки. К тому же если у животных в матрицу копировались лишь базовые инстинкты, то с человека система взяла почти полноценный слепок личности.
Именно поэтому первый образец «АЭМ-2» был уничтожен. Поэтому же Расхэ испугался. Однако и остановиться он уже не мог, так что вскоре на месте старого модуля возник усовершенствованный прототип «АЭМ-3». Да и процесс переноса слепка личности тан сумел детально изучить, а также научился делать его быстро и чуть ли не промышленным способом.