Протокол "Наследник"

Лисина Александра

Эх, была не была…

«Запуск разрешаю», — поневоле поежился я. А, услышав, как загудел подо мной реанимированный из старого хлама модуль, закрыл глаза, очень надеясь, что ничем плохим этот эксперимент для меня не закончится.

[1] Дословно «убийца» на нирари.

Глава 11

Когда я открыл глаза, вокруг было темно… в смысле темно совсем. Настолько, что я ни крышки, ни капсулы, ни собственных рук не видел, не говоря уж обо всем остальном.

«Эмма?» —

осторожно позвал я, когда вспомнил, кто я такой и что тут делаю.

«Загрузка первичных данных завершена, — спокойным голосом сообщила подруга, вызывав у меня облегченный вздох. — Предварительное тестирование закончено. Гормональный фон в норме. Показатели идентификационного браслета откорректированы до нормальных значений».

В смысле пульс, давление и прочие параметры у меня даже во время загрузки официально не поменялись?

«Очень хорошо. Молодец, что следишь. Только у меня что-то не так с глазами. Ни фига не вижу. Сможешь исправить?»

У меня под веками привычно забегали невидимые «муравьи» и спустя пару мгновений зрение наконец прояснилось.

Я осторожно покрутил головой. Слегка согнул и разогнул ноги, заодно убедившись, что меня не парализовало и не покалечило. Затем нащупал на бортике большую круглую кнопку. Дождался, пока тяжелая крышка все с тем же устрашающим скрипом поднимется, и так же осторожно сел, пытаясь понять, изменилось во мне что-нибудь после процедуры или же нет.

Ну… башка тихонько ноет, но к этому я уже почти привык. Вспотел очень сильно, однако это было ожидаемо, так что разделся я не зря.

Руки-ноги вроде в порядке, хотя определенная слабость в теле все же присутствует.

Слух, зрение, обоняние и осязание в норме.

Сижу ровно. Координация не нарушена. Значит, по идее, все прошло успешно.

«Идет распаковка полученного пакета данных, — тем временем сообщила подруга, и у меня в висках явственно кольнуло. — Отмечена перегрузка нейронов. Повышен уровень нейромедиаторов. Провожу дополнительную балансировку».

Угу, проводи. А я, пожалуй, еще посижу. А то что-то мне хреново стало, вот-вот упаду обратно и отрублюсь на фиг до утра.

Кстати, а сколько сейчас времени?

Я осторожно скосил глаза на браслет и приятно удивился.

Планировалось, что загрузка первичного, так сказать, подготовительного пакета данных займет около рэйна, однако модуль управился на четверть рэйна раньше, так что у меня имелись все шансы прийти в себя и спокойным шагом отправиться на ужин.

«Балансировка завершена, — в очередной раз доложила Эмма, но я и сам уже почувствовал, что меня отпустило. — Данные распакованы. Произвожу предварительную оценку и анализ безопасности».

Согласен. Безопасность — превыше всего. Особенно если это моя безопасность.

«Оценка данных завершена. Угрозы для носителя

крови нет. Рекомендуется перезагрузка».

«Чья перезагрузка? — ступил я. — Моя, что ли? Мне до отбоя еще несколько рэйнов ждать. Да и подкрепиться бы не мешало».

Это да. Аппетит у меня вдруг разыгрался так, что я был готов хоть сейчас вскочить и мчаться в столовую. Хотеть-то хотел, ага, вот только резво вскочить почему-то не получилось — при попытке встать меня все-таки повело, и Эмме пришлось делать корректировку во второй раз, прежде чем я смог уверенно выпрямиться.

Дальше — больше.

Хоть мне и обещали отсутствие серьезной побочки, но самостоятельно передвигаться оказалось на удивление тяжело. Едва я сделал пару шагов к выходу, как руки и ноги налились свинцовой тяжестью, в висках предупреждающе застучало, а сердце зашлось в таком галопе, что я вынужденно остановился и хватанул ртом ставший внезапно душным воздух.

«Опасность. Чрезмерная нагрузка на нервную, опорно-двигательную и сердечно-сосудистую систему… — обеспокоенно взялась за перечисление моих проблем подруга. — Рекомендуется перезагрузка данных».

Я упрямо мотнул головой.

Нет. Спать сейчас нельзя. Жрать тоже хотелось неимоверно. Поэтому мне нужна корректировка… лучше две или три, чтобы я смог дойти до столовой, нормально поесть и доползти до личной комнаты, где меня уже никто не потревожит.

Эмма с моими доводами не согласилась и все то время, пока я с трудом полз по лестнице на этаж, продолжала нудеть, что без перезагрузки я вот прямо сейчас возьму и сдохну.

Знаю, милая, знаю, но есть такое слово — нельзя. И еще одно слово — надо. Да и выбора у меня, по сути, нет.

С горем пополам, пережив не три, а целых пять корректировок, я все же выбрался наверх, добрел до читального зала, отключил терминал, предварительно убрав оттуда созданную Эммой программку. После чего проведал старика Орина, убедился, что тот скоро проснется, а затем упрямо потащился в столовую, постепенно приходя в себя и чувствуя, как шаг за шагом расслабляются сведенные судорогой мышцы и как со скрипом сгибаются-разгибаются суставы, в которые, по моим ощущениям, какой-то гад насыпал кучу песка.

В столовую, как следовало догадаться, я снова приперся в числе последних. Вернее, когда я, чувствуя себя столетним инвалидом с тяжелой формой церебрального паралича, сумел туда доползти, народ в большинстве своем уже разошелся, так что поесть мне никто не помешал, и я прямо на раздатке вцепился зубами в какой-то пирог, потому что к тому времени голод меня обуял прямо-таки звериный.

Видимо, организм потратил сегодня много энергии, вот и требовал ее восполнения. Зато, когда я наелся от пуза, сил у меня заметно прибавилось, и до жилого корпуса я добрался уже вполне сносно.