Протоколы Эйхмана. Записи допросов в Израиле
Шрифт:
ЛЕСС. Их ведь не убили в Освенциме, а отправили в Натцвейлер.
ЭЙХМАН. Или в Натцвейлере. Ведь в каждом концентрационном лагере... убивали людей, если их полагалось убить. Коменданты концентрационных лагерей... получали такие приказы по подчиненности от Главного управления делами и хозяйством. Но я не могу себе представить, чтобы мы, отдел IV В 4, чтобы IV В 4 давал указания Освенциму. Наверное, мы переправили все бумаги в главное управление Д. и X., по принадлежности. Ведь это - прошу вас!
– это, в принципе, совершенно все равно, потому что приказывает рейхсфюрер, начальник германской полиции. Если бы я что-то совершил, я не подлежал бы никакой ответственности, потому что присяга, которую я принял, обязывала меня к верности и послушанию. Мне приказал высший руководитель! И я находился в положении подчиненного и был обязан исполнить приказ. Это ясно.
ЛЕСС. А присяга на верность - которой вы должны были следовать и следовали - предусматривала и такие "акции"?
ЭЙХМАН. Исключения не были предусмотрены.
ЛЕСС. Кто перевез этих людей?
ЭЙХМАН. Перевозками занимался я, то есть эвакуацией - верно?
ЛЕСС. Нет, эти 120 человек - они были...
ЭЙХМАН. Ах, перевозка, транспорт. Да, были ли там мои люди, господин капитан, я этого тоже не знаю, но я не хочу отрицать, не хочу отрицать, господин капитан. Но могу себе представить также, что транспортировка из одного концентрационного лагеря в другой была проведена служащими лагеря.
ЛЕСС. Мне здесь непонятна одна вещь: если это компетенция Главного управления делами и хозяйством, то почему сначала переписка с вами, почему обсуждение с вами?
ЭЙХМАН. Да, я знаю, что это было не в нашей компетенции. Пожалуйста, господин капитан, если теперь это на 160 человек больше или меньше, то мера моего наказания не станет от этого ни меньше, ни больше. Я готов признать всю эту историю. Я спрашиваю теперь только вот что: здесь вся переписка за 42-й, за ноябрь 42-го? Я ведь должен теперь что-то сказать о ней?
ЛЕСС. Ну конечно. Он ведь пишет, он ссылается на ваше письмо. Зиверс ссылается на ваше письмо...
ЭЙХМАН. Да, и этого письма у вас нет?
ЛЕСС. К сожалению, нет.
ЭЙХМАН. Удивительно. Ведь для прояснения этого дела было бы очень хорошо, если бы, по меньшей мере, было это письмо... Удивительно.
ЛЕСС. Люди, к которым было применено "особое обращение"... Это "особое обращение" решалось не гестапо?
ЭЙХМАН. No, фюрером... э... самим... самим Гитлером.
ЛЕСС. Приказ лагерям отдавало гестапо?
ЭЙХМАН. Приказ концлагерям, например, об умерщвлении газом?
ЛЕСС. Приказ. Не важно X или Y...
ЭЙХМАН. Ну, в отдельных случаях... отдельные случаи... конечно. Да-да, так точно, так точно.
ЛЕСС. Вот и в этом случае делом занималось, наверное, гестапо. Люди ведь подверглись "особому обращению". Нужны ведь были их скелеты.
ЭЙХМАН. Указание... видите ли, господин капитан, указания, принципиального распоряжения не надо... можно было уже не давать. Ведь приказ высшего начальника имелся. Дело шло только об организационном исполнении этого приказа, т.е. о чисто... чисто административной передаче дела. Если бы я мог вспомнить, я бы сказал сразу: так точно, тогда-то на основании приказа рейхсфюрера я передал дело в Освенцим и сказал: "Вот, отправьте 160 евреев по выбору Хирта, или как там его, в Натцвейлер и т.д.". У меня же был документ, так приказал рейхсфюрер.
ЛЕСС. Входило ли в обязанности ваши или вашего отдела IV В 4 руководство лагерем в гетто Терезиенштадт?
ЭЙХМАН. Отдел IV В 4 не отвечал... Нет, за это я не отвечал. Соответствующей надзорной инстанцией был командующий полицией безопасности и СД в Праге. Вот когда происходили посещения, нам приходилось туда ехать. Из Красного Креста были посещения, кажется, два раза, и надо было туда ехать. Обычно выезжали заранее, потому что командующий полицией безопасности и СД в протекторате не мог сам дать такое разрешение, этими делами ведал сам рейхсфюрер. Когда такое было в первый раз, поехал даже Мюллер и взял меня с собой.
ЛЕСС. В остальном же вы не отвечали за руководством лагерем?
ЭЙХМАН. Когда протектору Богемии и Моравии барону фон Нейрату пришлось уйти, его сменил заместитель рейхспротектора, до этого - начальник полиции безопасности и СД обергруппенфюрер Гейдрих, сохранивший за собой и эту должность. Едва его назначили, как он устроил пресс-конференцию. После чего он вызвал меня к себе вместе с пражским командующим полицией безопасности доктором Штальэккером. Еще там был статс-секретарь К.Г.Франк. У меня в памяти остались две фразы Гейдриха. Первая: он рад, что переведен с негативной работы, каковой является любая полицейская деятельность, на позитивную. И вторая: что на пресс-конференции он забежал вперед. Он-де сказал журналистам, что через восемь недель протекторат будет очищен от евреев. Так вот, надо протекторат Богемия и Моравия, а это приблизительно 120-150 тысяч душ, за восемь недель от евреев очистить!
ЛЕСС. Под душами вы подразумеваете евреев?
ЭЙХМАН. Так точно, конечно! И тогда я сказал заместителю рейхспротектора: существует только одна возможность - предоставьте столько места, чтобы евреи, живущие в разных местах протектората, там поместились. На это Гейдрих и Франк стали называть различные местности, и в конце Франк сказал: Терезиенштадт! Гейдрих с этим сразу согласился и сделал нужные распоряжения. Я сам поехал в Терезиенштадт и осмотрел место. И увидел, что его слишком мало. Я сказал, что это будет полный провал. Но ничего уже нельзя было сделать. Карл Герман Франк ненавидел не только чехов; Карл Герман Франк был еще и юдофоб - скажем, типа Штрейхера, типа читателей его "Штурмовика". И дальше посыпались, чуть не каждую минуту, все новые приказы рейхсфюрера СС, согласно которым терезиенштадтское гетто надлежит сделать чем-то вроде образцового "дома для престарелых".
ЛЕСС. В рамках эвакуации из Терезиенштадта в Освенцим или в другие лагеря отбирались только молодые люди или также старые, пожилые?
ЭЙХМАН. Как предписывалось. Терезиенштадт был подчинен самому... непосредственно, я бы сказал, приказам Гиммлера. Он оставил Терезиенштадт, так сказать, за собой, и я думаю, что даже сам командующий полицией безопасности и СД ничего там по своему усмотрению не решал, не спросивши согласия своего шефа.
ЛЕСС. Директивы, относительно... относящиеся к отправке в Терезиенштадт, издавались вашим отделом?
ЭЙХМАН. Нашим отделом?.. Директивы, мне кажется, были много раз. Когда я еще служил там, они поступали только из протектората. Вскоре появились и "соседи" - гауляйтеры или крайсляйтеры, которые сосватали свои дела рейхсфюреру. Были отдельные случаи, когда центральные инстанции рейха что-то внушали Гиммлеру. Мне там пришлось организовать еврейскую полицию, кажется, человек 150 или 200. А потом пришел однажды приказ Гиммлера, что он желает преобразовать Терезиенштадт в особое гетто, но какой в этом заключен смысл, никто из нас сначала вообще не думал.