Прототип
Шрифт:
Шустов упрямо продирался вперед. Лес, который он видел с высоты, давал надежду на спасение. Менее густой, а значит проходимый, он даст защиту от обнаружения с воздуха и позволит двигаться быстрее, уйти из опасного района.
Вскоре заросли действительно начали редеть, мшистые скалы, выступающие из-под упругого ковра опавшей листвы, исчезли, впереди раскинулось хвойное редколесье, ближайший косогор, разорванный двумя воронками, желтел супесью, белесый мох устилал его, изредка попадались островки пожухлой травы.
Максим
В отдалении раздался хруст сломанной ветки. Шорохи наполняли сумеречное задымленное пространство. Зверье? Или люди?
Ни с теми, ни с другими встречаться не хотелось.
Максим упорно гнал безрадостные мысли, но без особого успеха. Положение вновь складывалось отчаянное.
Как же так вышло? Почему я, подобно зверю, прячусь в незнакомом лесу?
Запах гари становился все резче.
Максим закашлялся. Сбитый вертолет он увидел, выйдя к очередной прогалине. Некоторое время наблюдал, затаившись за поваленными деревьями, но не заметил никакого движения. Место падения «Искандера» никто не охранял.
Вертолет выгорел почти дотла. Обугленный остов лежал на боку. Максим медленно обошел его, пока не увидел тела пилотов, – они лежали на песке, вповалку, так и не добежав до спасительного леса.
Следов боя он не заметил. От чего же погиб экипаж?
Максим подошел ближе, присел на корточки, перевернул одно из тел.
Крохотное бескровное отверстие в груди. Лазер?
«Ну не пуля же»… – он быстро преодолел вполне естественное замешательство, принялся обыскивать тела.
«Правильно, Макс! О выживании думай! И ни о чем другом!»
Первым делом он снял с запястья пилота кибстек, коснулся сенсора, но прибор тут же затребовал код доступа. Ладно. Разберусь с ним позже. Что с личными датчиками? Они имплантированные или внешние? Скорее последнее. От имплантаций вроде бы отказались после первой вспышки мнемовируса.
Тонкий пластиковый ремешок с небольшим утолщением обнаружился на левой руке погибшего пилота. Максим аккуратно расстегнул его, осмотрел. На внутренней стороне был четко пропечатан набор букв и цифр. Он попытался ввести это сочетание в качестве кода доступа к нанокомпу и неожиданно получил результат: на небольшом дисплее отобразился процесс загрузки данных, затем появилась надпись:
Личный датчик отключен. Владелец мертв. Персональные данные переданы.
Проклятье! Сработал какой-то из неизвестных ему протоколов, сейчас командир подразделения принял сигнал от кибстека! Надо торопиться!
Он собрал оружие, боеприпасы, подобрал валяющийся неподалеку походный ранец, быстро просмотрел его содержимое. Оставил только набор медикаментов и еду. Свободное место заполнил снаряженными магазинами, которые не поместились в карманы разгрузки.
Осмотрев трофейное оружие, Максим лишь сокрушенно покачал головой. Модель автомата незнакомая, судя по обилию сенсоров и крохотному откидному дисплею, полностью компьютеризированная.
«Как быть? – попытка активировать оружие ни к чему не привела. А это что?» – он заметил механический переключатель режимов, с облегчением вздохнул. Оказывается, можно игнорировать электронику, – палец с силой надавил на вариатор, раздался щелчок, и тоновый сигнал, индикаторы на прикладе погасли. Максим вручную передернул затворную раму, подобрал упавший в песок патрон с необычной маркировкой, нахмурился, вспоминая значение красной кольцевой полоски.
Бронебойный? Выходит, военные заранее знали, с чем им придется столкнуться?!
Максим тяжело вздохнул, быстро наломал лапника с ближайших деревьев, прикрыл им мертвые тела.
Теперь прочь отсюда!
Он больше не испытывал резких, ранящих чувств. Наступил момент, когда душа притихла. Эмоции уже не переполняли, они поблекли, остался лишь тягостный осадок в мыслях.
Сквозь полог дыма виднелся лишь один ориентир: скальная гряда, протянувшаяся вдоль береговой линии. Значит, прочь от нее, в глубь неизведанной территории?
«А какие у меня варианты?» – подумал Максим, спешно покидая место крушения.
Лес глухо шумел.
Дождь прекратился, но поднялся порывистый ветер, треплющий макушки деревьев. Облака быстро гнало в направлении пролива.
Шустов шагал вот уже два часа кряду, стараясь уйти как можно дальше, пока еще есть силы.
Дышалось легко. Очаги пожаров остались позади. Могучие хвойные деревья не образовывали сплошных зарослей, а вскоре в разрывах туч проглянуло солнце. Его свет, проходя сквозь кроны, дробился на лучи, ярко освещал умытое дождем пространство, подчеркивал яркую зелень подлеска.
«Что же тут враждебного?» – невольно думал Максим. Он втянулся в ритм ходьбы, и теперь все чаще оглядывался по сторонам.
Под ногами упруго проминался мох. Он не только устилал землю, но и взбирался выше, рос на поваленных стволах, колонизировал изредка попадающиеся на пути каменные валуны.
Подлесок образовывали хвойные и лиственные кустарники. Сквозь мох пробивались травянистые растения, на некоторых алели ягоды.
Местность вскоре поменяла рельеф. Все чаще попадались холмы и взгорки, между ними появились овраги, где росли невысокие лиственные деревья.