Прототип
Шрифт:
Глава 5
Светало. Звуки боя стихли, в ложбинах скапливался туман, утренняя сырость пробирала промозглым холодом, но начало нового дня Максима не радовало.
– Подожди, – Кейтлин остановилась, присела на почерневший пень у обочины.
– Хочешь передохнуть?
– Знобит, – призналась она, отводя взгляд. Слеза скатилась по щеке.
– Ну, только не раскисай, – он заметил свежее пятно крови, проступившее сквозь повязку. – Давай посмотрю?
– Не надо, – она отвернулась, избегая его взгляда. –
– Туда нельзя, – твердо ответил Максим.
– Я все равно вернусь!
– Зачем?
– Там… – ее подбородок дрогнул, – все, кого я знала. Моя жизнь, понимаешь?!
– Они погибли, – хмуро ответил Шустов. – А если кто и выжил, с ними лучше не встречаться, поверь, – он присел на мягкий, влажный от росы мох. – Я понимаю тебя. – Он хотел утешить ее, но получилось неуклюже. – Пару дней назад, – он невесело усмехнулся далекому воспоминанию, – я был оперативником. Так же как ты, служил городу, системе. У меня были друзья, жизнь, какие-то планы.
– И? – она вытерла слезы, взглянула на него с недоверием, вызовом. Весь ужас безумной, ничем не оправданной ночной схватки сейчас невольно проецировался на Максима. «Я ведь его совершенно не знаю! – думала Кейтлин. – На нем форма с чужого плеча! Он убил кого-то из наших?! Оперативник. Ага. Так я и поверила».
Максим догадался, о чем она думает.
– Кибстек работает?
Кейтлин коснулась запястья, кивнула.
– ИД-сканер включи, – он подтянул рукав, обнажая лазерную татуировку, выполненную в виде штрихкода, – ее нанесли еще в юности. Сначала рисунок линий был коротким, содержал лишь личные данные: фамилию, имя, группу крови, затем его несколько раз обновляли.
Кейтлин откровенно удивилась, увидев лазерную метку. Мысленно она уже заклеймила Макса, он вызывал неосознанную неприязнь, в нем невольно сконцентрировался образ врага, по большей части надуманный, нечеткий, размытый.
– Чего медлишь? – Максим понимал: поводов для взаимного доверия у них мало. Сложись обстоятельства иначе, Кейтлин бы пристрелила его там, на хуторе, причем сделала бы это не задумываясь.
Она все же воспользовалась сканером, пробежала взглядом по данным, появившимся на крошечном экране.
– Макс, извини, – вырвалось у нее.
– Да, ничего. Все нормально. Но ты права, нам нужно разойтись. – Максим машинально покусывал травинку. – Только не спорь. Возможно, я болен, – признание далось ему с трудом. – Инфицирован, понимаешь?
Кейтлин дрожала. Ночные события сводили с ума, не находили никакого объяснения. Они находились за гранью здравого смысла. Восприятие, настроение менялись, словно узоры в калейдоскопе. Секунда, и вот уже новые чувства горечью подступают к горлу, перехватывают дыхание.
– Макс, прости, если обидела! Ты ведь меня спас… Я не смогу одна! – Кейтлин совершенно растерялась.
– Сможешь. До побережья недалеко. Выберешься.
– А ты?!
– Дорога накатанная, – он неопределенно пожал плечами, не собираясь раскрывать своих
– Зачем?
Сложный вопрос. Он и себе-то на него не мог ответить.
Кейтлин подавленно ждала ответа.
– Макс, только не молчи!
«А почему не рассказать ей правду? Хуже уже все равно не будет», – подумал он.
Кейтлин не проронила ни звука, пока он коротко излагал ей события последних дней.
– Но ты не выглядишь больным или сумасшедшим! Знаешь, я тоже иногда разговариваю сама с собой! – воскликнула она, когда Максим замолчал.
– Да, но я не могу поручиться за себя! Ты все слышала. Делай выводы. Со мной опасно.
Кейтлин не знала, что ей делать. Слова Максима задели за живое. У них, оказывается, было много общего. Она ведь тоже выросла под опекой государства, но, в отличие от Шустова, не знала, что именно произошло с ее родителями. Как все сироты, она рано повзрослела, ее бесхитростные мечты так или иначе сводились к нечетким, но притягательным мыслям о собственной жизни.
Кейтлин думала: отслужу пару лет, обеспечу себе будущее и…
И вот все рухнуло.
Она даже не подозревала, как сильно прикипела к понятию общности, коллектива, и теперь чувствовала лишь гложущую пустоту. Все, кого она знала, погибли. Скупой рассказ Максима о собственных злоключениях пошатнул большинство догм, на которые опиралось ее мировоззрение. Понятия «друг», «враг» утратили четкость, стали размытыми. Почему? Почему так произошло?!
Она, как патрон, случайно выпавший из обоймы, упавший в пыль и откатившийся в сторону, потеряла смысл, стала ненужной…
«Куда я пойду? – с отчаяньем думала Кейтлин. – Если мнемовирус невозможно диагностировать, как со мной поступят вчерашние „свои”?»
Она подняла взгляд, смахнула слезы. Восприятие вновь изменилось. Максим вдруг стал для нее единственной ниточкой между утраченным прошлым и туманным, неопределенным будущим. Он знает, что нужно делать, как выпутаться из безвыходной ситуации!
– Макс, я останусь с тобой! Ты ведь уже не веришь в существование мнемовируса, да?
– Не верю.
– Нам говорили, что земля за проливом населена всяким сбродом! Беглыми преступниками! Фанатиками культа Прототипов! Но ведь это не так? Да и виной всему – непонятные блуждающие огоньки? Что они такое?!
– Я пока не знаю.
– Макс, только не прогоняй, прошу! Давай сменим мне повязку и пойдем дальше! Ну, я же не дура возвращаться!
– Ладно, – скрепя сердце ответил Максим. – Я собираюсь выяснить все до конца, – вопреки тяжелым мыслям, произнес он, вскрывая индивидуальный перевязочный пакет. – Иван сказал, что к западу отсюда начинается какой-то черный лес.
Кейтлин скрипнула зубами, когда ему пришлось отдирать пропитанную кровью повязку.
– Хочешь проверить? – она говорила, пытаясь заглушить боль.