Протяни ребятам руку
Шрифт:
– Я и так. Я хочу сказать, мы так и делаем. Хочешь я тебе кое в чем признаюсь?
– В чем?
– Мне иногда хочется держаться от нее подальше, ну, ты понимаешь, о чем я говорю. Если бы ты видел, какими взглядами дарит меня хозяйка каждый раз, когда я привожу Клер к себе. Потом мне в спешке приходится провожать ее домой, потому что ее отец – джентльмен самых строгих правил, какой когда-либо ходил по земле. Удивительно, как это он оставил ее одну на целый уик-энд. Я хочу сказать... и на черта ей сдалась эта идиотская степень. Понимаешь, я не хотел к ней прикасаться, пока мы не поженимся,
– Это обычное состояние влюбленных, – успокоил его Карелла.
– Да, наверное. – На какое-то время он полностью ушел в себя. Затем продолжал: – Завтра у меня выходной, а в воскресенье я дежурю. Как ты думаешь, кто-нибудь согласится со мной поменяться, например, на вторник или еще на какой-нибудь день? Так не хотелось бы разбивать уик-энд.
– Где же ты собираешься провести его?
– Я же тебе сказал, что...
– Что? Весь уик-энд? – изумился Карелла.
– Ну, видишь ли...
– Начиная с сегодняшнего вечера? – не унимался Карелла.
– Ты, понимаешь, ведь так редко случается...
– Я отдаю тебе свое воскресенье, но боюсь...
– Неужели правда отдаешь? – подался вперед Клинг.
– ...ты будешь ни на что не годной развалиной в понедельник после такого уик-энда. Неужели действительно весь уик-энд?
– Ну, ведь это такая редкость, чтобы отец уехал, я же тебе объяснял.
– О, пылкая юность, куда, ты умчалась, – воскликнул Карелла, качая головой. – Считай, что воскресенье твое, если шеф не будет возражать.
– Спасибо, Стив.
– Уж не запланировала ли Тедди чего-нибудь на воскресенье, – поддразнивая Клинга, проговорил Карелла.
– Только не передумай, – обеспокоенно отозвался Клинг.
– Ладно уж. Решено. Что ты думаешь об этом? – спросил Карелла, постукивая пальцем по карте разыскиваемого.
– Кажется подходящим кандидатом. Во всяком случае, достаточно крупный. Шесть футов и четыре дюйма, и весит 210. Далеко не карлик, Стив.
– И рука принадлежала крупному мужчине. – Карелла допил свой кофе. – Ну, любовник, подымайся, давай-ка навестим миссис Андрович.
Когда они выходили, Клинг сказал: – Не думай, пожалуйста, Стив, что я какой-нибудь сексуальный маньяк. Просто, понимаешь... ну...
– Что?
– Мне это нравится.
Глава 6
Маргарет Андрович оказалась девятнадцатилетней блондинкой, которая из-под пера какого-нибудь талантливого романиста вышла бы грациозно стройной героиней. На нашем языке прозы ее бы назвали просто тощей. Уменьшительное «Мег» не очень вязалось с ее высоким ростом, в пять футов и семь с половиной дюймов, и упругой фигурой. В соответствии с современной модой давать стройным, высоким женщинам самые неблагозвучные имена, ей бы больше подошло уменьшительно-ласкательное «Мэгти», нежели «Мег», вытатуированное в изображении сердца на левой руке Карла Андровича. Тем не менее перед ними стояла та самая Мег во плоти, уверенная в себе и спокойная. Открыв полицейским дверь, она провела их в гостиную и пригласила присесть.
Они сели.
Ее высокая стройная фигура отличалась той угловатостью форм, которая считается неотъемлемым свойством манекенщиц. Но сейчас ее туалет не годился бы для страниц модного журнала. На ней были выцветший розовый теплый халат и пушистые розовые тапочки – стиль одежды явно не для высокой фигуры. Черты ее лица были такие же угловатые, как и линии ее фигуры, высокие скулы, четко очерченная линия рта, выделяющегося на лице даже без помощи губной помады. Большие голубые глаза, казалось, занимали большую часть узкого лица. Она говорила с едва различимым южным акцентом. У нее был вид человека, ожидающего удара кулаком в лицо со спокойствием осознанной неизбежности.
– Вы насчет Карла? – спросила она тихим голосом.
– Да, миссис Андрович, – ответил Карелла.
– Что-нибудь узнали? С ним все в порядке?
– Нет, ничего определенного.
– Ну, хоть что-нибудь?
– Нет, нет. Мы просто хотели бы узнать о нем побольше.
– Понятно, – она задумчиво покачала головой. – Значит вы ничего не выяснили.
– Нет, в самом деле ничего.
– Ясно, – кивнула она.
– Не могли бы вы рассказать нам, что произошло в то утро, когда он ушел из дома.
– Просто ушел и все. Ничего необычного. Ушел как обычно, когда отправлялся в плавание. Только на этот раз он не явился на судно. – Она пожала плечами. – И с тех пор я о нем ничего не знаю. – Она опять пожала плечами. – Уже почти месяц.
– Сколько времени вы замужем, миссис Андрович?
– За Карлом? Шесть месяцев.
– Вы были замужем до этого? Я хочу спросить, Карл – ваш первый муж?
– Да. Он мой первый, единственный муж.
– Где вы встретились?
– В Атланте. Его судно стояло там какое-то время. Вы, наверно, знаете. Атланта – портовый город.
– Значит вы познакомились в Атланте шесть месяцев назад?
– Точнее, семь месяцев назад.
– И поженились?
– Да.
– Откуда ваш муж родом?
– Отсюда, из этого города. – После небольшой паузы она спросила: – Вам здесь нравится?
– Вы имеете в виду город?
– Да, он вам нравится?
– Видите ли, я здесь родился и вырос, – объяснил Карелла. – Думаю, поэтому мне здесь нравится.
– Мне – нет, – категорично заявила она.
– Ну, в этом нет ничего необычного. Это и заставляет некоторых переезжать с места на место, – заметил он с улыбкой. Но, увидев выражение ее лица, быстро убрал свою улыбку.
– Да, – согласилась она. – В таких случаях люди ищут другое место жительства. Я говорила Карлу, что мне здесь не нравится, и я хочу уехать обратно в Атланту. Но он родился и вырос здесь. – Она в раздумье пожала плечами. – Наверное, трудно уезжать оттуда, где ты родился и вырос. Но он так часто бывает в плавании. Мне приходится слишком много времени быть предоставленной самой себе. Ведь я чувствую себя совершенно потерянной на улицах этого города. Хотя Атланта не провинциальный город, но по сравнению с вашим – это довольно маленький город, который я хорошо знаю. Здесь я никогда не знаю, как мне попасть туда, куда я хочу. Стоит мне отойти три квартала от дома – я уже заблудилась. Хотите кофе?