Провал операции «Z»
Шрифт:
— Господа, господа, прошу вас! — умоляет их Окакис.
Но эффект примерно тот же, как если просить влюбленного быка, положившего глаз на свою буренку, сходить в ближайший секс-шоп и купить себе надувную куклу. Затворы уже защелкали! Клик! Клак! И еще клак! И еще! А теперь сделай мне его под другим углом! Камеры стрекочут — словом, хит сезона!
Пока ребята из прессы заняты своей работой, я делаю свою, то есть продолжаю обход ограждения корта.
Тот, кто уверял, что комиссар Сан-Антонио не лучший флик в Европе, заслуживает тысячу
Гениальный Сан-А вновь все предвидел точно!
Кто-то ножницами прорезал небольшое отверстие в сетке прямо на уровне земли. И я понимаю, почему выбрали именно это место: здесь прямо у ограждения растет огромный, густой куст — не помню названия, но из его цветов делают зонтики, а из листьев — лодки. Кто-то притаился здесь и в нужный момент, когда все обращают внимание только на летающий туда-сюда мячик, закатил взрывное устройство на корт. И я практически уверен, что мячик с начинкой предназначался мне.
При этой мысли я немного столбенею. Не пугаюсь, нет, поскольку не родился еще тот парень, который способен излечить мою икоту, крикнув за спиной «у!». Но если нацелились на меня, значит, кто-то знает о моей истинной профессии и подозревает, что я приехал неспроста. А раз подозревает, значит, здесь, на острове Кокпинок, замышляются не очень хорошие вещи.
Обыскиваю куст, поднимаю листья. Так и есть, сломанные ветки доказывают недавнее присутствие здесь какого-то человека.
Принюхиваюсь. Мне кажется, я вам рассказывал, что у меня обоняние развито так же сильно, как и интеллект. И мои чувствительные ноздри улавливают странный запах. Но это не запах цветов на кусте — не могу пока еще вспомнить, как называется, подождите, может, вспомню! — куст этот источает довольно тяжелый, немного одуряющий аромат, похожий на ликер Карабинье-Дофенбах. Здесь же явно чувствуется запах женщины.
Кроме того, осматривая отверстие в сетке внимательнее, я нахожу несколько шелковых нитей, зацепившихся за обрезанные концы проволоки.
Осторожно снимаю их и кладу в спичечный коробок.
— Вы нашли что-то интересное? — спрашивает подошедший Окакис.
— Может быть, — отвечаю я, не моргнув глазом. — Как дела у художника?
— Ему очень плохо. Я сейчас же отправлю его самолетом в больницу Кито.
— Будете сообщать властям?
— Естественно. Отправлю телеграмму в полицию Сан-Кристобаля. Мой друг, я безутешен, — говорит он грустным голосом. — Кто-то стремится устроить грандиозный скандал в моем доме, чтобы обесчестить меня в глазах всего мира.
Мне тоже так кажется. Фактически скандал уже состоялся.
— Необходимо обнаружить преступника, — говорит Окакис.
Естественно, я понимаю, что последняя фраза брошена не в абстрактную пустоту, а направлена точно по моему адресу.
Я смотрю на него, он смотрит на меня. Затем мы оба вдруг синхронно улыбаемся, несмотря на всю серьезность положения.
— Не могли бы мы пойти поговорить с глазу на глаз где-нибудь в спокойном месте? — намекаю я.
— Я как раз хотел вам предложить, — тут же отзывается судовладелец.
Стараясь не показывать, что мне больно, поскольку у меня рана на ноге, я иду за ним.
К нам примыкает Антигона. Она хромает, но все же румянец вновь появился на ее красивом лице. Шикарная девочка! Настоящая элита!
Парень, который однажды поведет ее к мэру, чтобы совершить брачную запись, получит право не только на сотню танкеров в качестве приданого, но и сладкую жизнь в придачу.
— Ну как, ничего? — спрашиваю я.
— Думаю, да.
Глава 7
В исключительных случаях, не сомневайтесь, я умею быть и серьезным.
Поэтому Сан-Антонио, сидящий в настоящий момент в кабинете Окакиса, совсем не похож на того, к которому вы привыкли. Я нацепил важную, даже торжественную физиономию, разработанную префектурой полиции специально для подобных случаев: напряженный лоб с двумя красивыми поперечными складками, рот герметично закрыт, нос заострился и принял форму орлиного, в глазах интеллигентная холодность, выверенные движения, спина прямая.
— Вы из французской полиции, так ведь? — спрашивает с места в карьер судовладелец.
— Вам Глория Виктис сказала?
— Нет, но я в курсе, что среди приглашенных должен присутствовать инкогнито французский полицейский.
Я хмурю брови, и таким образом на лбу появляется еще одна поперечная складка, также предусмотренная инструкциями. Она выдается обычно вместе с дипломом об окончании академии. Но если честно, эта третья складка возникает не от напряжения, а от удивления.
— Откуда вы знаете, господин Окакис?
— Дорогой мой, допустим, это мой маленький секрет.
Совершенно ясно, что нет смысла настаивать. Если бы мы были во Франции, я нашел бы средства эффективного извлечения информации, но получается так, что события происходят не под моей крышей.
Поэтому мне ничего другого не остается, как отступить.
— Мы на острове, — продолжает Окакис. — С момента покушения никто отсюда уехать не мог…
— То есть вы хотите сказать, преступник скрывается среди нас, и вы просите меня его найти?
— Совершенно верно.
Он поднимается, насколько позволяет ему низкий рост.
— Предлагаю вам десять тысяч долларов, если сможете обнаружить преступника сегодня же.
Клянусь, если и дальше так пойдет, то я за время романтичного путешествия сколочу себе состояние. Десять тысяч зеленых — это около пяти миллионов старыми франками! А? По возвращении я смог бы сделать матушке царский подарок, например норковое манто. Он понижает голос и быстро говорит:
— Поймите, такие вопросы нужно решать очень быстро. Полиция Сан-Кристобаля лишь запутает дело. Я хотел бы, когда они прибудут, просто передать им преступника. — Он щелкает пальцами. — Вот и все!