Провал операции «Z»
Шрифт:
— Вы слышали? — спрашиваю я.
Она хмурит брови, нарисованные от руки.
— Слышала что, дорогой Тони?
— Крик?
— Какой крик?
Я вхожу в комнату. Дверь балкона открыта настежь, но радио включено на всю мощь, и, естественно, при такой какофонии джазовых звуков можно находиться в гуще бомбардировки Пирл-Харбора и ничего не слышать.
— Почему вы спрашиваете? Вы слышали, как кто-то кричал? произносит она, томно глядя мне в глаза.
— Потому что кто-то кричал, да, любимая, — отвечаю я, чувствуя легкое раздражение, поскольку ее манера разговаривать со мной по делу сбивает меня с толку.
Я ловлю
— По крайней мере теперь мне ясно, что кричали не вы… — говорю я тихо и целую в разные места, по-дружески, будто дарю какую-нибудь сущую безделицу, а затем спрашиваю о дальнейших планах.
— Что вы скажете о небольшой прогулке к морю и подводной охоте перед обедом, дорогой Тони?
Предложение заманчивое. Мне даже кажется, в этом уголке мирового водного пространства можно поймать что-то экзотическое и вернуться не с пустыми руками, как обычно бывает у нас.
Сказано — сделано. Через полчаса мы одеты в лягушачьи костюмы, о которых мог только мечтать капитан Немо. Маски, акваланги, ласты, ружье-гарпун и нож на бедре для солидности — и мы похожи на пару милых марсиан, прилетевших на Кокпинок провести медовый месяц.
Во дворце Окакиса все тихо. На лужайке перед дворцом музыканты, сидящие полукругом, исполняют что-то в высшей степени камерное, чтобы не мешать отдыху. В беседках, увитых дивными розами, несколько гостей попивают прохладительные напитки, в то время как Омон Бам-Там I в соответствии с национальным обычаем бреется на солнце с помощью осколка бутылочного стекла.
Мы спускаемся по вьющейся между тропическими цветами и деревьями тропинке, уложенной розовыми мраморными плитами, прямо к океану. Какое громадное удовольствие вновь нырнуть в изумрудные волны, тепло которых так изумительно ласкает тело и душу. (Когда я перечитываю свои изысканные фразы, отмеченные блистательным синтаксисом и правильной орфографией, то понимаю, что Гонкуровские премии сплошь пускают на ветер…) — Первый, кто подстрелит рыбку, получит право на исполнение желания! — заявляет Глория, ныряя в подвернувшуюся волну.
Я плюхаюсь следом. В морских глубинах царствует прозрачная синева с легким зеленоватым переливом наподобие той, что бывает в старых соборах. Какое странное чувство вы испытываете в мире безмолвия! Но безмолвия, как вы понимаете, условного! Дно, усеянное то тут, то там красными и зелеными кораллами всевозможных оттенков, кажется, совсем близко — только протяни руку, настолько вода изумительно прозрачна.
Рыбы заняты своими неотложными делами. У них совершенно сказочная расцветка. Есть золотые, серебристые, голубоватые, красные, желтые, черные, зеленые, охряные, кобальтовые, всякие. Будто спятивший художник в бреду обдал их красками всей своей палитры. Заметив нас, рыбки срочно отваливают, но любопытные, как все животные, они возвращаются и разглядывают нас с удивлением.
В основном они маленькие, поэтому не представляют для нас интереса.
Мы их не трогаем, и они успокаиваются. Глория и я ищем крупную особь.
Чтоб было не стыдно сфотографироваться рядом на память. Я передвигаюсь в жидкой среде до удивления быстро. Одно мановение ластами — и я проделываю среди коралловых колонн расстояние, необычное для восприятия. Но глубина быстро растет, дно будто проваливается. Нужно быть осторожным, а то можно быстро схлопотать кессонную болезнь вместе с чрезмерным давлением на позвоночник. Я замедляю движение. По мере спуска вниз света становится меньше, многообразие цветов и оттенков гаснет. Я застываю за торчащей каменной глыбой и осматриваюсь. Меня окружает мрачноватый сумрак. Какого черта гнаться за рыбами, если можно подождать, пока какая-нибудь сама не приплывет и не скажет «здрасьте». Я пускаю пузыри, как тридцать шесть кардиналов, вместе взятых. Вдалеке различаю темный, расплывчатый силуэт Глории, проводящей разведку морской фауны. Нельзя, чтобы она отплывала далеко.
Не будем забывать, что мне платят за ее охрану. Недостаточно защищать ее от гангстеров, необходимо гарантировать ее безопасность в любой стихии.
И я плыву в ее направлении. Но бог мой, кого я вижу? Здоровенная рыбина, которая, дорогие мои домохозяйки, никак не влезет в вашу навороченную по последнему слову техники плиту. Не меньше полутора метров в длину, как мне кажется, и тянет килограммов на сто! У нее усы, как у Берты Берюрье — жены моего друга и доблестного помощника.
Да и в остальном на нее похожа, особенно мордой.
Рыба смотрит на меня, как любопытный ребенок. Скорее, шаловливо, как будто приглашая поиграть в салочки. Даже не очень могу себе представить, сколько этакая красавица на самом деле может весить. Я ведь из местности, где водятся щуки, форели, карпы, на худой конец…
Ну еще тунец в замороженном виде или рыба-меч — в банках! Поди разбери, какой у них натуральный размер! Но вкусно…
Про себя я размышляю, съедобна она или нет, но в любом случае такая толстуха будет прекрасным призом. Прижимаю к плечу ружье. Можно подумать, что рыбина разгадывает мои коварные намерения, поскольку тут же спохватывается и, лишь слегка вильнув хвостом, идет на предельной скорости ко дну. Я нажимаю на спусковой крючок. Трос пошел быстро разматываться, но рыбка говорит мне: «Пока, дурачок! После дождичка в четверг!» Гарпун лишь слегка цепляет ее за спинной плавник и уходит в глубину. Словом, клиент сорвался с крючка! Тащу за веревку, но она не поддается. Тогда я, следуя по тросу, спускаюсь вниз, чтобы вызволить гарпун.
Острие гарпуна вонзилось во что-то похожее на трубу, покрытую водорослями и лежащую на песчаном дне. Тащу изо всех сил, но все напрасно. Очевидно, придется отрезать веревку, хотя, конечно, жаль, поскольку на этом моя подводная охота закончится. Взяв в руку нож, пытаюсь расширить дыру, проделанную гарпуном. И в конце концов констатирую, что передо мной не труба, а рулон сетки. Толстый слой водорослей и кораллов совершенно закрыл ее ячейки.
Гарпун пробил несколько слоев сетки и застрял настолько плотно, что вытащить его оттуда кажется невозможным. Но все же мне удается сдвинуть и расшатать рулон. Делаю для себя странное открытие: с двух сторон рулон связан толстой металлической проволокой и к ней привязаны куски армированного бетона.
Удивительная находка, правда?
Отбросив к чертям мечты о подводной охоте, пытаюсь размотать проволоку. Приходится возиться добрых минут пять. Может, не ко времени будет сказано, но мне хочется подняться на поверхность, потому что я начинаю испытывать проблемы с воздухом.
Однако парень по имени Сан-Антонио самый упрямый из всех живущих на земле. Я упираюсь, как бык, раскручивая толстую проволоку. Отвязываю один кусок бетона… Надеюсь, Глория достаточно умная девочка, чтобы не уплывать слишком далеко от берега… Второй кусок бетона отвязать легче, поскольку проволока обламывается у меня в руках.