Провинциал. Книга 5
Шрифт:
В воздухе проносились клочья полупрозрачного дыма.
Дым этот, скорее всего, был наркотической дыхательной смесью, правда я подозреваю, что в его состав входили не только наркотики, но и забористые афродизиаки, суровые стимуляторы и ещё чёрт знает что.
Такое предположение зародилось к меня не просто так. Глядя на то, что вытворяли поклонники Диавола на этом своём шабаше, иного предположить было и нельзя.
Примерно такая же картина была и непосредственно на подиуме, где находился трон главного действующего лица
Непосредственно сбоку этого трона, на расстеленном плаще увлечённо кувыркались Нахема, Велизарий и фигуристая Эйшет. Наверное, жрец хаоса пошёл навстречу своему верному подручному, и, оприходовав Нахему, переуступил её для дальнейших совокуплений Велизарию. Так что теперь тот ублажал сразу двух красоток и, похоже, неплохо справлялся.
Тела этой троицы сплелись в хитроумный узел, который двигался и пульсировал, Велизарий сосредоточенно ухал, а его партнёрши повизгивали, охали, ахали, и, вообще, всячески демонстрировали, как это всё им по вкусу.
Но самое интересное происходило на троне.
Вожделеющие новообращённые дамы облепили мускулистую фигуру козломордого, который воспринимал их бурные ласки как должное и довольно тряс бородой, жмурясь от удовольствия.
Он был почти полностью погребён под обнажёнными потными телами возбуждённых до крайности аристократок, отпустивших на волю все низменные побуждения, что они подавляли в своей повседневной жизни.
Зал был наполнен звуками, которые не оставляли сомнений в том, что все находящиеся тут предаются самому мерзкому и разнузданному разврату.
И тут, девки, облепившие жреца хаоса с обиженным писком раздались в стороны, а с трона поднялся антропоморфный козлище, весь блестящий от пота, смешанного с женскими соками любви.
Он окинул зал безумным взором и заревел, так громко и страшно, что даже те, кто казалось, ничего не мог слышать, самозабвенно отдаваясь разврату, застыли на месте, словно окаменев.
Оторопь прошла почти сразу, но теперь все присутствующие забыли напрочь о той скотской любви, которой предавались ещё мгновение назад, и все, как один, обратили лица, все ещё закрываемые масками к источнику звука.
— Ну что, насытились друг другом, дети мои? — этот вопрос, звучал, казалось, отовсюду, — теперь я позволю вам подняться ещё на одну ступень над теми ничтожествами, что окружают вас в вашей повседневной жизни. Желаете ли вы этого?
— Да, Господин наш, Великий Диавол, — отозвались собравшиеся в зале сектанты.
Тон их ответа чем то напомнил мне сцену из древнего анимационного фильма про ребёнка, которого воспитывали волки.
Там огромный удав задал вопрос гипнотизируемым обезьянам, слышат ли они его…
И обезьяны отвечали:
— Мы слышим, о великий Каа, — интонация их ответа была точно такой же, что и у сектантов, когда они отвечали на вопрос того, кого они считали владыкой Преисподней.
Но это так, лирическое отступление.
Жрец Великого Хаоса же, услышав то, что он хотел услышать, продолжил:
— Для того, чтобы стать выше тех ничтожеств, среди которых вам приходится жить, — пророкотал козломордый, — вы должны узнать вкус крови этих ничтожеств. И вы поймёте что они — не более, чем просто еда для вас, высших, по отношению к ним, существ.
Теперь я наблюдал интересную картину.
Те, что находились ближе к козломордому, видимо были полностью подчинены ему, и не выказали никакого протеста против предложения отведать человеческой кровушки.
А вот среди тех, кто кувыркался поодаль от подиума, началось какое-то шевеление.
Из кучи голых потных тел выскочил, судя по первичным половым признакам, теперь вяло болтавшимся под весьма объёмным брюшком, испуганный мужчина. Лица его видно не было под маской, но моторика движений выдавала охватившую его панику.
Видимо, до сих пор он воспринимал всё, что происходило в секте, как что-то забавное, и ни к чему не обязывающее.
А теперь, когда он осознал, в чём именно ему предлагается поучаствовать, нервы его не выдержали, и страх того, что ему придётся совершить необратимый поступок, который неминуемо поставит его вне всяких людских законов, затопил его сознание.
Так вот, он вскочил и бросился бежать, оглашая помещение криком, очень походящим на визг паникующего поросёнка.
Он бежал к выходу, смешно перебирая короткими толстенькими ножками. Но покинуть собрание секты ему было не суждено.
От стены неслышно отделились две тени, и перекрыли ему путь к отступлению.
Но беглец, видимо, совсем потерял голову от охватившего его страха, и, буквально врезался в людей Юргена.
Само собой, они были готовы к такому развитию событий, и толстяк через мгновение уже лежал на полу, колено одного из безопасников прижимало его голову, а второй, тем временем, деловито фиксировал за спиной верхние конечности клиента с помощью гибкой пластиковой стяжки.
— Вот и отступник нашёлся, — злорадно проревел козломордый, — тащите его ко мне.
Безопасники, повязавшие толстяка, быстренько вздёрнули его на ноги, и повлекли жалобно попискивающего отступника к подиуму, над которым возвышалась, казалось, ставшая ещё больше, фигура жреца Великого Хаоса.
Он, убедившись, что его приказ исполняется неукоснительно, снова оглядел свою паству в поисках тех, кто может дать заднюю.
Но признаков того, что в ряды почитающих Диавола затесались те, кто не желает беспрекословно подчиняться, он не обнаружил.
— Ну что, чистоплюй, боишься? — злорадно спросил он толстяка, которого ему приволокли дисциплинированные безопасники секты, — правильно боишься, — он пристально посмотрел на отступника и вдруг облизался своим, оказавшимся неожиданно длинным, языком, — если ты не пьешь кровь, то твоя кровь будет выпита.