Провинциалка для сноба
Шрифт:
— Можно? — не стала она медлить или прислушиваться, а сразу заглянула в кабинет начальника.
Но его там не оказалось. Люда удивленно озиралась, не зная, на что решиться. Когда уже собралась вернуться в приемную и подождать, рядом что-то скрипнуло и Алексей появился из-за шкафа. Она и не знала, что там есть дверь, не замечала ту раньше.
Выглядел он так, словно только что проснулся: волосы взлохмачены, рубаха слегка измялась. Ну и то, что Люда стоит в его кабинете, по всей видимости, для него было таким же сюрпризом, как и для нее его тайная комната.
— Извините, если помешала…
— Уснул случайно, — неловко пригладил он волосы и застегнул пару пуговиц на рубашке. — Проходи, садись… Кофе будешь?
— Нет, спасибо.
— Пять
Вернулся он с чашкой кофе и уже не такой заспанный.
— Не надо, — остановил Люду, когда она собиралась раскрыть первую папку. — Оставишь у меня документы. Я и так знаю, что у тебя там порядок. Поизучаю на досуге…
И замолчал. Люда тоже боялась проронить хоть слово, не зная, что ждать дальше. Зачем же тогда он велел передать ему дела? Мог бы потом просто забрать документы с ее стола.
— Вот что! — выпрямился он и посмотрел на Люду с таким выражением в глазах, словно принял очень важное решение. — Наверное, я должен объясниться.
— Алексей Витальевич!.. — она хотела сказать, что не нужно делать того, что не приятно. А с каким трудом давались ему слова, Люда отчетливо видела и чувствовала его напряжение, словно вдруг оказалась на его месте.
— Не перебивай, пожалуйста, — тихо попросил он и положил руку поверх ее, что лежала на столе. Прикосновение обожгло, но почти сразу же он убрал руку. — Я не могу отпустить тебя вот так вот, когда ты считаешь меня… В общем, я должен тебе все объяснить.
И снова непродолжительное молчание повисло в воздухе, которое Люда не рискнула нарушить. Она не желала слушать его исповедь, не считала себя достойной этого, но и помешать не смела.
— Мою жену звали Людмилой, как ты наверняка уже знаешь, — посмотрел он на нее воспаленными глазами и грустно улыбнулся. — В Москву она приехала из… — и назвал провинциальный городок, который находился от столицы гораздо дальше, чем Людин. — Перевелась к нам в университет на третьем курсе. Она была, да и есть, очень красивая… В общем, я влюбился так, что никого вокруг не замечал, кроме нее. А сразу после окончания университета мы сыграли свадьбу, — Алексей отвернулся к окну, но Люда успела подметить боль в его глазах. — Еще в университете я начал развивать свой бизнес. Вернее, тогда еще он был не мой, но очень скоро я выкупил половину акций и стал законным компаньоном. И жена моя… она мне активно помогала расти в материальном плане. Даже рождение детей мы отложили на потом, до лучших времен, хоть я и хотел от нее детей… — новая усмешка, на этот раз, далеко не добрая. — Родион Зайцев — так звали моего компаньона, которого тогда я считал еще и другом. Именно с ним и изменила мне жена. И вдвоем они сделали так, что остался я практически ни с чем, почти таким же голым, каким когда-то приехал покорять столицу.
Он замолчал, а Люда пыталась постигнуть всю глубину трагедии, что случилась с ним когда-то. Она жалела его всем сердцем, но по-прежнему не понимала, зачем он все это ей рассказывает.
— Кого-то горе и предательство способно уничтожить, растоптать, но только не меня, — взгляд Алексея вновь вернулся к Людмиле, и на этот раз она прочитала в нем такую ожесточенность, что стало страшно. Но сразу же она поняла, что и эта эмоция идет из прошлого, как его отражение. — Злость сделала меня сильнее. Сейчас мне кажется фантастикой то, как быстро я снова встал на ноги. Рекламный бизнес пошел настолько хорошо, что очень скоро у меня появилось имя и денег стало еще больше, чем раньше. Вот тогда Люда… она решила вернуться ко мне и приложила для этого все усилия, — сглотнул он, и Люда поняла, что последние слова ему дались с огромным трудом. — Знаешь ли ты, как умеют искушать некоторые женщины? — посмотрел он на нее в упор. — Нет. Откуда… Твоя чистота настолько кристальная, что о таком ты даже не догадываешься. В то время я ненавидел свою бывшую жену всем сердцем, но плоть моя откликалась на нее, стоило ей только оказаться рядом. И за это я ненавидел себя еще сильнее, как и каждый раз гнал от себя желание…
Подобные откровения выходили за рамки тех, что мужчина может позволит себе в беседе с малознакомой женщиной, к тому же, значительно моложе себя. Люде они показались слишком личными, слышать такое было стыдно, и она потупила взор. Сделала это невольно, лишь бы он только не прочитал ее ответные эмоции по глазам. Но он все равно заметил.
— Я уже почти закончил, — жестко проговорил. — Чтобы избавиться от нее раз и навсегда, мне пришлось многое убить в себе, практически переродиться, — невесело усмехнулся. — И я могу представить себе, что ты думаешь обо мне… Пожалуйста, дай договорить, — снова остановил он Люду, пытавшуюся сказать, что ничего такого не думает, что она просто-напросто не понимает его, хоть и очень старалась это сделать. — Ты хорошая, — посмотрел он на нее так проникновенно, что на глаза вмиг запросились слезы. Сейчас он на секунду стал тем Алешей, который помогал ей в трудных ситуациях. — Ты слишком хороша… для меня, — сглотнул он и снова отвернулся к окну. — Меня к тебе тянет, но все это из области того, что я убил в себе уже очень давно. Поезжай в Питер. И пусть тебе там будет намного лучше, чем было тут. Просто, хочу, чтобы ты знала, что ничего личного в моем паршивом поведении по отношению к тебе не было. Дело не в тебе, а только во мне.
В очередной раз он вычеркивал ее из своей жизни, но как ни странно, сейчас не было так обидно и больно, как все разы до этого. Может быть, он добился цели и своим рассказом заставил ее лучше понять себя. Этого Люда не знала, не осознавала пока. А наряду со всепоглощающей грустью в душе теплилась благодарность, что доверился ей, приоткрыл свою душу. Она и раньше не видела себя рядом с ним, а теперь поняла отчетливо, какая пропасть между ними пролегает. Да, она полюбила этого мужчину, как сейчас могла себе признаться. Но это все равно, что влюбиться в книжного героя, который никогда не станет твоим, которого вообще не существует, если уж на то пошло. И Алексей тоже скоро перестанет существовать в ее жизни.
— Спасибо вам! — с чувством произнесла Люда.
— За что? — удивился он.
— За все! За вашу доброту, — тише добавила.
— Ладно, иди, — устало потер он лицо, и Люда некстати подумала, что кофе его совсем остыл, а он к нему так и не притронулся. — Если позвонишь, когда устроишься на новом месте, буду благодарен. И счастливо тебе…
В приемной Люда не выдержала и расплакалась, чем заслужила удивление Елены Сергеевны, что как раз пожаловала по душу начальника.
— Ты чего это? Алексей Витальевич же подписал тебе заявление без отработки?
— Да нет, все нормально, просто немного грустно, — сквозь слезы улыбнулась Люда.
— Понимаю тебя, девочка, — приобняла ее кадровичка за плечи. — Мы тоже все успели тебя полюбить. Ты забегай к нам, когда будешь в Москве. Всегда тебе рады.
— Спасибо вам за все! — с чувством ответила Люда и поспешила на выход, пока не расчувствовалась еще сильнее.
За остаток последнего своего рабочего дня Люда еще не раз успела всплакнуть, так тепло ее провожали всем коллективом. И еще она тихо радовалась, что ни Артема, ни Ларисы так и не увидела, покидая кабинет насовсем и прощаясь со всеми теперь уже бывшими сотрудниками.
Глава 5
Следующие три дня Люда была так занята, что на посторонние мысли не оставалось времени от слова «совсем». Первым делом во вторник она позвонила Курбатову и сообщила об окончательном согласии на работу у него и переезде в другой город. Реакция его была сдержанно-радостной, и он пообещал, что к ее приезду уже и рабочее место, и корпоративное жилье будут готовы.
Потом она съездила на вокзал и купила билет на поезд. Вот теперь она знала точно, что уезжает в четверг вечером, а с понедельника выходит на новое место работы.