Провинциалка, или Я – женщина-скандал

Шилова Юлия Витальевна

– А что, такое когда-нибудь может быть? Ты хочешь сказать, что придет время и ты меня разлюбишь?

– Алиса, такого никогда не случится! Я это сказал к тому, что ревность в небольших порциях иногда бывает полезна. Да не смотри ты на меня так! Ты что, шуток не понимаешь? Алиска, слушай, а ведь завтра – Новый год… Идея справить Новый год в Египте могла стукнуть в голову только тебе! А ведь я категорически был против…

– Думаю, ты не пожалеешь, что все-таки поддержал мою идею.

– Однако я глубоко сомневаюсь,

что в таком отеле может быть что-то хорошее. Ты думаешь, этот скучный отель сможет нас заставить повеселиться на Новый год?

– Во всяком случае, здесь должна быть подготовлена специальная программа…

– А я думаю, – перебил меня муж, – что в новогоднюю ночь мы пойдем спать раньше, чем обычно. Я сейчас в баре с одной семьей поговорил и все выяснил.

– И что тебе сказала эта семья?

– Что новогодняя программа хороша только в тех отелях, хозяевами которых являются немцы, а если хозяин отеля египтянин, то про Новый год лучше забыть. Кроме скучного часового ужина, ничего не будет. Египтяне Новый год не встречают.

– Значит, хозяин нашего отеля египтянин?

– Он самый.

– Странно, что туроператор меня об этом не предупредила.

– Вовсе и не странно. Им же надо и в эти отели народ рассовывать. Не забудь, кстати, что ты мне уже разрешила открутить тому оператору голову.

– Я помню. И надеюсь, что ты так и сделаешь, прямо по приезде домой.

– Непременно. В этом ты можешь не сомневаться.

Допив свой коктейль, я посмотрела на полусонного ребенка и потрепала его по щеке.

– Сынок, ты спать хочешь?

– Скучно, – признался ребенок.

– Значит, ты хочешь спать. Завтра будет весело.

– Почему сегодня скучно, а завтра будет весело?

– Потому, что завтра будет Новый год.

– Понятно.

– Ты хочешь, чтобы наступил Новый год?

– Хочу, – как-то безрадостно и уныло ответил сын. – Мама, а как же Новый год без елки и снега?

– В этом-то и есть вся изюминка. Елки и снега нет, зато есть море и пальмы. Представь, в Москве все мерзнут, дует холодный, ледяной ветер, а у нас тут тепло, хорошо и можно купаться в море.

– Ну, не так уж тут и тепло, – поддержал недовольство сына Андрей. – Ходим в кожаных куртках. Ветер не шуточный.

– Но ведь днем ты не ходишь в кожаной куртке?

– Не хожу. Но иногда, как подует, очень хочется ее надеть. Согласись, что на пляже долго не полежишь.

– Ничего, я уверена, что у нас обязательно будет несколько хороших и теплых денечков.

Андрей притянул меня к себе и поцеловал в щеку.

– Вот за что я тебя и полюбил, так это за твой оптимизм, которому остается только позавидовать.

– Оптимизм тут ни при чем, – тут же отрезала я. – Просто я реально смотрю на вещи, а ты привык ухудшать любую ситуацию. Да, может, нам действительно не повезло с погодой, но не такая уж она и ужасная, как ты о ней говоришь. Бывает и хуже. Самое

главное, что здесь снег, как в Москве, не лежит, а все остальное сущая ерунда.

– Еще не хватало, чтобы здесь снег лежал, – рассмеялся Андрей.

– И я про то же. Ладно, пошли укладывать Стасика, а то он уже, по-моему, никакой.

Мы встали со своих мест и направились к выходу. Взяв сына за руку, я хотела уже было выйти из ресторана, но ребенок вдруг захлюпал носом, чем-то сильно расстроившись.

– Что случилось, сынок? – наклонилась я к нему.

– Мама, я машинку забыл!

– Какую машинку?

– Свою любимую машинку. Я же сюда с ней пришел. Я ее на кресле забыл, где мы только что сидели.

– Ничего страшного. Сейчас пойдем и заберем.

– Ее уже, наверно, украли.

– Кто?

– Египтяне.

– Глупости. Зачем им нужна твоя машинка? Я уверена, что она лежит на месте.

Я посмотрела на зевающего мужа и слегка улыбнулась.

– По-моему, наш ребенок уже выдохся. Акклиматизация, и плюс ему пора спать. Да и не только ему, но и тебе.

– У меня тоже акклиматизация. На сон тянет. – Муж еще раз зевнул и замотал головой.

– У одной меня ничего нет. Ладно, постой здесь, а мы со Стасиком сходим за машинкой. Мы быстро.

– Вас не украдут? – притворно забеспокоился мой муж.

– И не надейся! – ответила я на его шутку.

Вернувшись к тому месту, где мы втроем сидели, Стасик схватил свою машинку и рассмеялся:

– Мама, ее не украли!

– Я тебе про это говорила.

– Я рад, что машинка меня дождалась!

– Я ее стерег, – раздался голос от соседнего столика. Я подняла глаза и посмотрела на бесцеремонного незнакомца. Он, как и прежде, сидел в гордом одиночестве и потягивал виски.

– Вы стерегли мою машинку? – тут же спросил мужчину Стасик.

– Я не сводил с нее глаз. Мальчик, твоя машинка была в надежных руках.

– А ее хотели похитить?

– Еще как.

– Египтяне?

– Хитрые египтяне ходили вокруг твоей машинки кругами. Они испугались моего грозного взгляда, моего высокого роста и моих мускулов.

– Здорово! Спасибо, дядя! А вы Джеки Чан?

– Я Рэмбо.

– Ух ты!

Я вновь взяла сына за руку и сказала довольно сухо:

– Мужчина, спасибо вам. Сынок, пойдем.

– А вообще-то меня Виталием зовут.

– Что? – растерялась я еще больше.

– Я говорю вам, что меня Виталием зовут. Вы зря так переживали по поводу оставленной машинки. Я же дал вам номер своей комнаты.

– А при чем тут номер вашей комнаты?

– При том, что если бы вы не нашли машинку там, где ее оставили, то могли бы зайти за ней ко мне в номер.

– Хам!

Я развернулась на сто восемьдесят градусов и вместе с ребенком пошла туда, где меня ждал мой супруг. Довольный Стасик что-то напевал себе под нос и вертел свою машинку в руках.