Провинциалка в высшем свете 2. Огонь без дыма
Шрифт:
Предупредительный слуга тут же с полупоклоном открыл дверцу. Томас легко выбрался из кареты и протянул мне руку, затянутую в черную лайковую перчатку.
Я не стала отказываться от его помощи. Оперлась на нее, осторожно спустившись по ступенькам.
В следующее мгновение Томас властно привлек меня к себе, собственническим жестом обняв за талию.
Первым моим порывом было испуганно шарахнуться. Что это на него нашло, спрашивается? Но неимоверным усилием воли я осталась на месте. И нашла в себе силу улыбнуться, когда Томас наклонился ко мне, как будто для поцелуя. Правда, мое сердце при этом трепыхало
– Ты моя невеста, Аль, – негромко напомнил Томас. Ласково провел тыльной стороной ладони по моей щеке. – Мы горячо влюблены друг в друга. Помни, что за каждым твоим шагом и жестом сейчас следят из каждого окна дворца.
Я невольно поежилась. Скосила глаза на громаду дворца, на фоне которого так легко было ощутить себя настоящей букашкой. Сколько же тут окон? Десятки, сотни. И из каждого на нас могут смотреть жадные и охочие до сплетен придворные. Как-то не очень приятно осознавать…
Прохладные губы Томаса внезапно прижались к моим, и я потеряла нить рассуждений. Мое несчастное сердце зашлось в сладкой истоме. И лишь какими-то жалкими остатками разума я понимала, что все это – лишь игра. Спектакль для тех, кто, возможно, подглядывает за нами.
Я так хотела, чтобы это мгновение длилось как можно дольше. Но почти сразу Томас отстранился и сочувственно улыбнулся мне.
– Прости, – чуть слышно шепнул он.
Я криво ухмыльнулась. Ничего страшного, право слово, такие пустяки! Жених целует меня, а потом просит за это прощения. Наверное, это было бы очень смешно, если бы не было так грустно.
Понятное дело, я ничего не стала говорить Томасу. Лишь легонько склонила голову, показывая, что принимаю его извинения.
Я думала, что аудиенция будет проходить в каком-нибудь гулком и торжественном тронном зале. Но ошибалась. Молчаливый предупредительный слуга в золотой ливрее долго вел нас по длинным извилистым коридорам и анфиладам комнат, ярко освещенным магическими огнями, но совершенно пустынным в этот полуденный час. Дворец казался совершенно вымершим.
Впрочем, ничего удивительного. Томас своим примерам показал, что представители высшего света редко встают рано. Наверное, обитатели дворца привыкли вести исключительно ночной образ жизни.
Наконец, мы миновали последний поворот, и около очередной двери нас встретил сутулый невысокий мужчина неопределенных лет. С равным успехом ему могло быть как сорок, так и все шестьдесят, если не больше.
Я с любопытством окинула его изучающим взором. Мелкие мышиные черта лица, серая от усталости кожа, глубокие мешки под глазами, измятая одежда. Н-да, такое чувство, будто несчастному сегодня вообще спать не пришлось.
– Ну и видок у тебя, дружище, – с неподдельным изумлением присвистнул Томас вместо приветствия.
– Лорд Бейрил, сколько раз вас просить, чтобы вы называли меня исключительно по имени, – прошелестел мужчина.
Надо же, даже голос у него был какой-то серый и неприметный. Второй раз услышишь – ни за что не вспомнишь, что уже разговаривала с этим человеком.
– Ринуальдо, ты злишься? – Томас широко улыбнулся. – Да брось! Твое имя пока выговоришь – себе язык сломаешь.
– Лорд Бейрил, поверьте, если бы вы онемели, то многие и многие ваши знакомые стали бы намного счастливее, – парировал собеседник. – Вы слишком часто забываете о том, что молчание – это золото, тогда как слова – всего лишь серебро.
– Не стоит забывать, что и на серебре можно сколотить себе состояние, – рассмеялся Томас, ни капли не уязвленный замечанием незнакомца.
– Куда скорее вы сплетете себе веревку своими остротами, – не остался в долгу тот.
Томас вскинулся было что-то возразить, но мужчина перевел на меня взгляд. Выжидающе вскинул кустистую бровь.
– О, Рино, позволь познакомить тебя с моей невестой, – спохватился Томас.
Несчастного аж передернуло от того сокращения, которому подверглось его имя. И я невольно посочувствовала ему. О да, меня саму безмерно раздражает манера Томаса придумывать глупые прозвища.
– Альберта Вейсон, – представил меня Томас. Взмахнул рукой, показав на незнакомца, и тепло сказал: – А это самая большая заноза в задах придворных.
Бедняга, которого охарактеризовали столь своеобразным способом, мученически закатил глаза и издал измученный стон. Затем посмотрел на меня и тихо заметил:
– Мне даже страшно представить, леди, как тяжело вам приходится рядом с таким человеком.
– Человек ко всему привыкает, – осмелилась я на осторожную шутку.
– Меня зовут Ринуальдо Кайрон, – продолжил мужчина – И я главный камергер его величества.
– Говорю же – заноза для всех придворных, – невежливо перебил его Томас. – Любой, кто желает получить аудиенцию у короля, сначала должен убедить этого упрямца в том, что это действительно необходимо. Помнится, однажды Рино даже пыталась отравить одна взбалмошная баронесса, которая решила, будто это освободит ей путь в кабинет короля, а следовательно, и в его постель.
– Только потому, что вы, лорд Бейрил, тогда спасли мне жизнь, я терплю от вас все эти выходки, – с усталым вздохом проговорил Ринуальдо. Повелительно вскинул руку вверх, заметив, что Томас готов продолжить шуточное препирательство. С нажимом сказал: – И на этом я предлагаю завершить наш обмен колкостями. Не стоит заставлять его величество ждать.
Губы Томаса как-то странно дрогнули, будто он в последний момент удержался от какого-то вопроса. Затем он склонил голову, показывая, что согласен со словами Ринуальдо.
– И ведите себя прилично, лорд Бейрил, – попросил камергер. Усмехнулся и себе под нос буркнул: – Впрочем, вряд ли вы способны на такое.
– Кто не способен? Я не способен? – как и следовало ожидать, возмутился Томас. – Да я само воплощение такта и хороших манер!
Ринуальдо скептически хмыкнул, но промолчал. Развернулся и бесшумно распахнул перед нами двери.
– Лорд Томас Бейрил со своей невестой, Альбертой Вейсон, – громко провозгласил он. Посторонился и широко взмахнул, предлагая нам войти.
Я ощутила, как Томас вновь привлек меня к себе. Послушно положила ладонь на сгиб его руки и растянула губы в приветливой улыбке.
От волнения сердце пропустило несколько ударов. Потом зачастило, гулкими ударами отдаваясь в ушах. Неужели я сейчас увижу самого короля?
Мои пальцы тряслись так сильно, что это наверняка было заметно со стороны. Хвала небесам, Томас снисходительно положил вторую свою руку поверх моей, скрывая тем самым мой испуг. Чуть пожал мою ладонь.