Проводник. Книга первая. «Ящик Пандоры»
Шрифт:
– М-м-м, – задумчиво прогудел в нос Левков. – Как ты думаешь, что он имел ввиду? Какие-то параллельные реальности?
Велесов пожал плачами в ответ:
– Он, наверное, и слов таких не знает, – ответил он. – Живет себе, людям помогает. Он вообще-то мужик молчаливый. Как-то сказал, что молчание силы слову целящему мно-о-го добавляет. Но со мной разговаривает. Я, кстати, его и об этом спросил, так он ответил, что я вопросы ему правильные задаю, значит, хочу в жизни, …а нет, не так – не в жизни, а жизни учиться. А чтобы учить кого-то – говорить надо, вот он со мной и разговаривает. Ты знаешь, каково это с техническим образованием
– Могу себе представить, – соглашаясь, кивнул Левков, – тоже имею подобный опыт. В институте учили одному, а в жизни все иначе. Странно. Я вот заметил, такую шуту – подобные люди, по сути – некий пережиток прошлого, но объяснить могут практически все. Пусть с массой нестыковок, без привычной логики и в разрез с наукой, но объясняют же? Порой слушаешь и умом понимаешь – чушь несет, а сидишь, вникаешь.
– Наверное, – предположил Велесов, – на то и рассчитано – заинтересовать. Войти в доверие и пользоваться этим. Посмотри, сколько шарлатанов развелось. Все вокруг лечат – биополе выправляют. Кстати, а что ты, биохимик, о работе с биополями думаешь?
– Я как раз над этим и работаю, – признался Левков, – над проблемой формирования энергоформы.
– Это что-то сродни мыслеформам?
– Да, – согласился Левков, – мысль – тоже энергия. А слово – материализовавшаяся мысль. Люди, подобные твоему старику лечат и словом – считай энергией, и мыслью. А еще непосредственно самой энергией.
– Так это правда? – оживился Велесов. – Такое возможно? Я читал! Получается, мы сами себе внушаем все, а они только пользуются нашим невежеством?
– Приходится признать, что в какой-то степени и это правда, – вздохнул Левков, – впрочем, как и то, что следует считать самовнушение самым сильным лекарством.
– Это же антинаучно, биохимик!
– Что тут поделаешь? – Развел руками Левков. – Наука должна постоянно развиваться. Ее форму нельзя заполнять бетоном и арматурой навечно. Закостенелые деятели прошлого стоят насмерть за баррикадами своих научных трудов, диссертаций и прочего «бетона». Должен признаться, что трудновато искать иные пути для ее эволюции, но если находишь для этого силы и средства, то даже такая сказочная штука как религия порой обретает вполне научную платформу.
– Ух ты, – с улыбкой удивился инженер, – вам стал известен сорт и вид запретного плода?
– Нет, – спокойно восприняв эту колкость, ответил Левков. – Я говорю о тех же энергоформах, над узким вектором изучения которых я работаю. Вот смотри, бог создал нас по своему образу и подобию, так?
– Ну.
– Так вот, теперь стало известно, что практически любой из нас, особенно те, кто имеет хорошо развитый мозг и способен хорошо фантазировать, может создавать некие мысленные образы и, более того, давать им жизнь – то есть, как боги – создавать энергоформу, которая тут же оживает, формируется, и вполне свободно может деградировать или развиваться, а зачастую даже пережить своего создателя.
– Интересно. Слушай, а этот дядя Коля из Заславля тоже мне что-то об этом говорил, – вспомнил Велесов, – это…, как их, лярвы?
Левков недовольно поморщился:
– Да, лярвы тоже энергетические сущности, но в понимании обывателей, это простые паразиты. Пойми, нельзя об этом судить поверхностно. Энергоформы устроены и организованы намного сложнее, чем мы думаем.
– То есть ты хочешь сказать, что наука и их уже изучает?
– Конечно.
Повторюсь, главное это то, что мы уже точно знаем, что человек, обладающий определенной творческой энергией, способен постоянно рождать эти и другие энергоформы. Если у него, к тому же, сильная воля и широкое восприятие мира, то почти все, что он может себе представить или пожелать, тут же появится в энергомире. Интересно, а этот дядька из Заславля говорил тебе, как выглядит лярва?
Велесов пожал плечами:
– Он сказал, что это такие…, похожие на летучих мышей существа.
– Ну вот, – замотал головой Левков, – значит, это не лярвы. Ничего подобного мы не видели. На наших приборах они проявляются, как некий фон – темные, сгустки энергии. Но ведь мы только в начале пути! Кстати, приходится верить в то, что они на самом деле паразитируют на биополе человека.
Представляете, даже в древней Ригведе и манускриптах шумеров деятельность различных энергоформ описана досконально, а мы только-только подходим к тому, чтобы понять, как это работает. Что тут говорить? Вам, Игорь, очень повезло познакомиться с тем, кто по своему внутреннему мироустройству понимает механизм существования болезней и вообще проблем человека. Это проводник, понимаете?..
И в этот момент, уже второй раз за вечер их насмерть перепугала внезапно открывшаяся дверь. На пороге стоял …проводник! «Что, черт возьми, здесь происходит? – хлопая ресницами, судорожно думал Велесов. Вспомнили о женщине – она пришла, только-только Валера произнес «проводник» – вот и он!»
Деловито осмотрев купе, мужчина в форме принюхался и сдвинул брови. Наверняка был слышен запах алкоголя, но стол был прибран, а лимон, колбасу и шоколад есть не запрещалось.
Он огладил волосы и, посмотрев на девушку, спросил:
– Все в порядке?
Та, мило улыбнувшись, утвердительно кивнула.
– Ну, если что – зовите, – сказал проводник и закрыл дверь.
Что-то около двух минут в купе висела тишина, пока Велесов не хлопнул себя по лбу и не выкрикнул:
– Вспомнил! Вспомнил, как это называется!
– Что «это»? – удивился Левков.
– Я читал, Валера. Это, кстати, тоже очень интересная тема. Сейчас, м-м-м, погоди, …это Майкл, …Майкл Талбот. Книга «Голографическая Вселенная». Кла-асс! То, что мы сейчас увидели, называется – синхронизация.
– Синхронизация? – Переспросил Левков. – Хм, может быть. Я, кстати, слышал об этой книге, но пока еще ее не читал.
– Что ты! Если бы не те доктора наук и профессоры, что выступают в поддержку его теории, я бы сказал, что все это сказки. А так, хочешь – не хочешь, а приходится смириться и верить. Читаешь и просто в пот бросает. Для меня – технаря, там не то слово «гимнастика для ума», это просто пир для него!