Проводник
Шрифт:
Макс пожал плечами и задумчиво поглядел на небо.
— Как, как…. Не знаю. Наверно хорошо. Не думаю, что она уж так много нагрешила.
Эндрю едва не поперхнулся.
— Что? Умерла? Не может быть! Да у неё же было железное здоровье! Кофе и ром пила целыми литрами! Да что там ром, она ведь даже на мотоцикле ночами гоняла!
— Это точно, — кивнул Макс. — Гоняла и ещё как гоняла. И, кстати, не только на мотоцикле. Даже прыгала с парашютом. Так и разбилась где-то в Монтане. Я только что с кладбища. Сегодня как раз годовщина. Два года
— Простите, я даже не знал, — ошеломлённо пробормотал Эндрю. — Соболезную.
Вот оно что. Два года. Потому-то она больше и не звонила. Вот уж никогда бы не подумал, что этой приветливой хохотушки будет так не хватать. И дело даже не в деньгах. Удивительный был человек. Такой энергии и жизнерадостности надо ещё поискать. Как будто семнадцатилетняя взбалмошная девчонка в теле старушки…
— Ладно, — вздохнул Макс, — давай не будем о грустном. Что было, то прошло. Давай лучше о хлебе насущном. Как ты сам понимаешь, раз я позвонил, значит у меня есть кое-какая информация. Очень ценная, — выразительно повысил голос, — понимаешь?
— Понимаю, — осторожно подтвердил Эндрю. — Сколько?
Макс невинно пожал плечами.
— Да сущая безделица. Тысяча мне как курьеру, и миллион на известный счёт на Каймановых островах.
— Что? — нервно вскочил Эндрю. — Миллион? Да вы там что, все с ума посходили? Да за миллион…
— Сядь, — спокойно глянул Макс. — Не мельтеши. Поверь, всего через каких-то пару дней ты поймёшь, что оно того стоило. Вот сколько ты работаешь с Оракулом?
— Кхм, — потерев пересохшее горло, Эндрю медленно опустился на скамью. — Да пожалуй, уже лет пять…
Интересно, старикан знает, как всё начиналось? Да наверняка, раз с Эмили знаком. Крупно тогда пролетел на той сделке. Молодой был, неопытный. Деньги оказались не очень чистые. Мафия поставила вопрос ребром, или деньги, или дырка в башке. А какие деньги, если даже свои все до цента вложил и прогорел. С горя напился в хлам, и когда уже был готов шагнуть с Бруклинского моста, рядом вдруг притормозил мотоцикл. Старушка с блестящими глазами всего парой фраз снова вернула к жизни. Что же она там такое говорила…. Вот дьявол, память совсем отшибло, словно гипноз какой-то. Погладила по голове как сына родного, вручила восемьсот долларов и шепнула про акции. И что ещё встретимся. А на следующий день случился резкий взлёт котировок, и заветные восемьсот баксов всего за каких-то пять минут превратились в сорок тысяч. Всё сбылось в точь-точь, как она и предсказала. Боже, пять лет прошло, а кажется будто вчера…
— Вот, видишь, — Макс деликатно понизил голос. — Пять лет плодотворного сотрудничества на одном лишь взаимном доверии. И что, разве за эти пять лет ты хоть раз оставался внакладе?
— Ну…. Нет. Просто в этот раз немного смущает, э-э-э… Сумма вознаграждения.
— Понимаю, — Макс деловито закинул ногу на ногу. — Пусть она тебя не смущает. Поверь мне, на кону действительно большой куш. Так что решай.
Эндрю нервно облизнул губы.
— М-м-м…. Прежде чем что-то решать, могу я хотя бы узнать, каков ожидаемый размер прибыли? Поймите, сумма немалая, мне придётся рискнуть слишком многим…
Макс снисходительно усмехнулся.
— Рискнуть? Что ж, риск дело благородное. Если ты всё сделаешь как надо, получишь около десяти миллионов.
— Десять милли…, - Эндрю машинально ухватился за горло, оттянув душащий галстук. В висках застучало. — Согласен!
— Отлично. Тогда записывай…
— Один момент, — Эндрю торопливо раскрыл кожаный блокнотик и щёлкнул позолоченной ручкой. — Готов.
Макс на секунду прикрыл глаза, вспоминая намертво вбитый список.
— Итак. Завтра, не позднее десяти минут до закрытия сессии, ты продаёшь акции Юнайтед Эйрлайнс…
Записав длинный список, Эндрю задумчиво прикусил колпачок ручки и пробормотал:
— Странно. Известнейшие авиа и страховые компании. Они же сейчас все на подъёме. Что такого обвального должно произойти, чтобы за сессию выйти на десять лимонов? Взрыв самолёта, захват заложников в аэропорту?
Макс пожал плечами.
— К сожалению, этого я не знаю. Учти, это будет наша последняя сделка. Хочешь, не хочешь, но дальше тебе придётся надолго уйти в тень.
— Почему? — насторожился Эндрю. — Я сделаю что-то незаконное?
— Элементарно. У спецслужб и комиссии по ценным бумагам к тебе появится слишком много вопросов по сделке. Конечно, ты всё равно выйдешь сухим из воды, но нервы потреплют изрядно.
— Ну, это мне не привыкать, — усмехнулся Эндрю. — С моей-то работой. Сошлюсь на ускользающий дар предвидения, как всегда…. А можно вопрос, раз уж мы совсем расстаемся. Оракул…. Почему он выбрал именно меня?
— Надо же, один в один, — невольно восхитился Макс. Текст беседы, записанный в голове, пока шёл точно как по нотам.
— Что?
— Неважно, это я о своём, — отмахнулся Макс. — Почему, говоришь…. Не знаю. Могу лишь сказать, что после того что произойдёт, ты круто переосмыслишь всю свою жизнь и уедешь из страны. Через пару лет ты станешь продюсером и сценаристом фильма. В Штатах его запретят к просмотру.
Эндрю удивлённо присвистнул.
— Круто. По правде сказать, я давно думал поднакопить деньжат и завязать с этой чёртовой работой, но так скоро…. А почему запретят?
— За точку зрения, не совпадающую с правительственной.
— Хм… Странно, — недоверчиво глянул Эндрю. — Мы же демократическая страна, свобода слова.
Макс снисходительно усмехнулся.
— Сынок, демократия это такая штука…. Ты ещё скажи, что ты веришь, будто на выборах президента от тебя что-то зависит. Короче, лучше не ведись так на всякую лапшу.
— Хм… Допустим. А что со мной дальше будет?
— А я знаю? — деланно удивился Макс. — Говорю только то, что есть. Ну, наверно будешь жить в своё удовольствие, раз уж на фильм деньги нашлись…. Ладно, пожалуй, мне уже пора. Я сказал что должен, прошу со мной рассчитаться.