Проводник
Шрифт:
— Слава Богу, — прошептал я непослушными губами. Потом сделал попытку подняться и не смог удержаться от стона. Пока лежал — все было ничего. Просто слабость и некая «стянутость» в мышцах. Но стоило их чуть напрячь, как тысячи иголок, шурупов и щипцов впились в тело. Пришлось минут пять полежать, пока неприятные симптомы не ушли. Через пять минут я повторил попытку. Мне удалось встать и даже сделать несколько шагов. Потом нахлынула темнота.
Очнувшись в очередной раз, я заметил, что окружающая обстановка разительно поменялась. Кто-то неизвестный (или неизвестные) перенес меня из леса в дом и уложил на кровать. Аккуратно раздел и укрыл одеялом. Даже поставил небольшой графин на стуле возле кровати. С соком.
Я только увидел питье и тут же ощутил дикую жажду. Такое ощущение, словно я пару дней в пустыне провел без капли воды. Литровая емкость опустела за десять секунд, более-менее утолив жажду. Когда ставил графин обратно, уронил стеклянную пробку. Та звонко ударилась о пол.
— Блин… — поморщился я от шума, который в окружающей тишине прозвучал громом небесным.
— Миша? — знакомый девичий голос, чуть хрипловатый спросонья, раздался откуда-то от изголовья. — Мишка, ты очнулся!
— Олеся, ты что ли? Уф, а я беспокоился за тебя. Слушай, а мы где?
— У тебя на даче, — ответила с долей удивления девушка, появляясь передо мною. — Не узнал?
Только сейчас я приметил знакомые обои на стене, стеклянную тарелку-абажур с лампочкой на потолке.
— Да я толком еще не пришел в себя…
— Болит что-то? — всполошилась Олеся и положила прохладную ладошку мне на лоб. — Где?
Прикосновение девушки были приятны. Я бы так вечность болел, но не выйдет. Совесть загложет или раскусят меня.
— Нет, неправильно выразился, — поправился я. — Спросонья мало что соображал. Кстати, спасибо за сок.
— Это Акимыч посоветовал рядом с тобою держать питье. Сам ты пока без сознания был ни пить, ни есть не мог. И напоить не получалось — зубы постоянно стискивал, что не вольешь ни капли воды.
— И долго пролежал? — поинтересовался я, поднимаясь из кровати. Попытку девушки уложить меня обратно я мягко отклонил. Тем более, что кроме небольшой слабости и голода ничего не ощущал.
— Больше двух суток. И температура была под сорок, — вздохнула Олеся. — Я уже хотела в больницу звонить, чтобы врачи приехали, но тут ты очнулся.
— Понятно… слушай, а как сторож тут оказался?
— А это он тебя нашел неподалеку от дачного поселка. Ты громко стонал, что-то кричал иногда и автомат в руках держал.
— Интересно, — буркнул я, — как это меня он умудрился отыскать среди деревьев. Времени сколько было-то?
— Вечер… а он услышал выстрел из автомата и решил проверить. Пошел в ту сторону, где звук был и нашел тебя. А потом принес сюда, ко мне…
— Стоп, стоп, — выставил я руки ладонями вперед. — Давай ты мне принесешь одежду, я оденусь и потом выслушаю все подробно. Как ты спаслась, почему оказалась на даче и отчего Акимыч тебя сюда впустил. Он меня-то в первый раз взашей прогнал, пока дядька лично не сказал, что мне тут можно жить.
Одежду, джинсы и толстую байковую рубашку, девушка предоставила мне быстро. Я шустро оделся, сел за стол, на котором лежала пачка печенья и початая банка со сгущенкой и сказал:
— Начинай.
В тот день, когда мы с клетками, полными кошек, прошли сквозь портал в родной мир Олеси, девушка мало что поняла. Только шагнула вслед за мною в туман и очутилась в другом мире, как услышала мой крик. Потом почувствовала толчок и полетела обратно в портал. Вновь ощутила последствия перехода и выпала на другой стороне. Потом на нее вылетела одна клетка с кошками и все — портал схлопнулся. Девушка так и не смогла понять, что же там случилось, на той стороне. Чувствовала только, что ничего хорошего, раз я так грубо поступил. Жаль было и кошек, которых с таким старанием отбирали. При падении на землю клетка распахнулась и обалдевшие животные, которые не привыкли взад-вперед шататься по мирам и после этого падать на землю, разбежались.
Олеся почти до сумерек прождала меня на поляне, но безрезультатно (да уж, представляю, что чувствовала девушка, оказавшись одна в чужом мире).
Решив, что ночью в лесу ей делать нечего, она отправилась… на дачу. Никакого другого места больше не знала. Добиралась долго. Ей помогла магия, с помощью которой она смогла вспомнить маршрут и пожилая пара на машине, подвезшая к дачам. Почти к дачному поселку, поправилась Олеся. От поворота, где ее высадили, девушке оставалось меньше трех километров пройти. Дальше ей пришлось выдержать беседу с Акимычем. Из сумбурных объяснений тот мало что понял, но проявил неожиданную доброту — разрешил переночевать на даче. Всю ночь Олеся не могла сомкнуть глаз, прокручивая в голове возможные варианты. И только на следующий день, ближе к полудню задремала. Разбудил ее сторож, который принес… меня с автоматом в руках. Отобрать оружие они смогли только вдвоем, приложив все усилия для этого.
Сторож же и посоветовал повременить с вызовом врачей. Его насторожило мое появление со стрельбой, в драном костюме со следами крови (это я, наверное, во время своей пробежки по лесу весь исцарапался) и без намека на раны. Даже царапин не было. Акимыч высказал свои подозрения, что я мог кого-нибудь прибить. Вот оттуда и кровь на мне. За эту версию говорило и оружие.
Два дня, что я провел без сознания, сторож навещал девушку. Приносил лекарство, помог с продуктами и одеждой, давал полезные советы по уходу за моей бесчувственной персоной. И вот сегодня я очнулся.
— Миша, знаешь, — немного с опаской проговорила Олеся, смотря мне прямо в глаза, — когда я попробовала вылечить тебя с помощью магии, то ощутила… почувствовала на тебе темное волшебство… неприятная вещь… и ты несколько раз менялся пока лежал. Говорил всякое…
Олеся проговорила все это очень торопливо, запинаясь и перескакивая с одной фразы на другую. Но при этом старалась не упускать мой взгляд.
— Скажи, ты попал к демонам и они тебя попытались зачаровать? Сделать предателя, марионетку?
— Попал, — глухо ответил я. — И они не попытались — сделали. Я одержимый… был им до Перехода, по крайней мере.
— Не может быть, — тут же вскинулась девушка. — Что я одержимых не видела? Да и не почувствовала я в тебе посторонней сущности. Нет, ты что-то путаешь. Наверное, просто не разобрался что за заклинание на тебя пытались навесить…
— Олеся, подожди, — остановил я девушку. — Что ты как сорока растрещалась… э-э, прости. Я не хотел тебя обидеть.
— Да ну тебя, — насупилась девушка и демонстративно отвернулась, но дулась меньше минуты, не сумев справиться с вечной женской слабостью — любопытством. — Я не сорока, понятно? И расскажи мне подробно, что с тобою приключилось. И забудь ты про одержимость — нет в тебе никого, точно тебе говорю.