Проводник
Шрифт:
— Эй, не стреляйте! Тут свои, партизаны мы!
Пару минут стояла тишина. Я уже было решил, что осажденные успели ускользнуть из кирпичной будки незаметно, во время наших дебатов. Но тут послышался знакомый голос:
— Свои в это время по лесам не бродят!
— Ага, а что же ты тогда с приятелями тут делаешь? — прокричал я в ответ. — И вообще заканчивай с пустым трепом — сваливать отсюда надо, пока демоны не нагрянули или еще один отряд карателей на шум не подскочил.
— Ты покажись сначала, говорливый, — предложил
— Миша, не надо, — тут же вмешалась Олеська. Девушка выскочила из-за своего дерева и ухватила меня за рукав. Да так крепко, что, не причинив ей вреда, не освободиться. Ну не ломать же мне ей ногти или пальцы?
— Если что, вы им отомстите. Раз по мне начнут стрельбу, то там не партизаны сидят, а разбойники или шайка мародеров.
— Мне от того, что их убьем, легче не станет, — не успокаивалась Олеся. — Мишенька, ну пожалуйста…
— Эй, вы чего там замерли? — поинтересовался недавний собеседник, засевший в будке. — Мы ждем.
— А давай просто уйдем, а? — предложила Олеся. — Посидят они там, посидят и уйдут сами.
— А мы потом партизанский отряд до скончания веков будем искать в этих местах, — хмыкнул Акимыч. Потом плавно поднялся с земли, оставив там пулемет, и предложил:
— Я сам схожу.
— Лучше не надо, — возразил я. — Ты здесь чужой. Мало ли какую неловкость заметят или почувствуют… а мне не хочется потом чувствовать вину.
— Да брось…
— Нет, пойду я. Олеська, опусти меня и стань вон там с Акимычем… Эй, в крепости, я выхожу.
С трудом получилось отцепиться от девушки, которая повисла на мне, как котенок на шерстяной кофте. Да и то получилось это сделать лишь с помощью Акимыча. После этого, оставив автомат и засунув под одежду за спиной «макарку» шагнул на поляну.
После лесного полумрака на яркоосвещенной поляне пришлось сильно прищуриться, почти вдвое сократив обзор. Я прошагал шагов десять, когда меня остановил окрик невидимого собеседника.
— Эй, стой. А теперь еще раз ска…
Тут до меня донеслась громкая возня изнутри будки, громкий, но невнятный спор.
— Миха, ты!?
Честно признаться услышать этот голос я не ожидал. Ну, не могло такого быть в реальности, это уже фантастика какая-то.
— Сашка?
Послышался грохот разбираемой баррикады, яростный спор и угрозы «пристрелить на месте». А через минуту на поляну вылетел Малюгин. В выгоревшем камуфляжном костюме, в обрезанных кирзовых сапогах и двумя грязными повязками бинтов на левой ладони и голове.
— Ну ты и гад, — проорал мне в ухо друг, облапив руками.
— Это с чего так? И вообще, что за дела — как с тобой увижусь после долгого расставания, так ты норовишь пристрелить. В прошлый раз такой хороший мотоцикл покромсал… сейчас дерево ни за что покоцал.
— Гад, потому что пропадаешь без объяснений и появляешься в неподходящий момент… о, и она тут!
Я высвободился из объятий приятеля и оглянулся назад. Там из леса с самым независимым и гордым видом выходила Олеська. Через плечо висел мой укорот, в правой руке держала АПС стволом в землю.
— Миха, я теперь знаю, отчего так все получается. Сам подумай — как только она рядом, так по тебе стреляют, — хмыкнул Сашка, кивая головой в сторону магички. — Вы только вдвоем?
— Нет, тут еще Акимыч в кустах.
— Кто? — удивленно поинтересовался парень. — Не знаю такого.
— Дачи охраняет, где участок у моего дядьки…
— Так он тоже… от нас? — перешел на шепот Сашка и машинально оглянулся назад — не подслушивают ли его спутники. К счастью, те так и остались под прикрытием кирпичных стен, опасаясь выходить на открытое пространство.
— Угу, случайно получилось, — вздохнул я. — Тут вообще много чего произошло.
— Расскажи, а? — тут насел на меня любопытный друг.
— Потом. Там много всякого, за пару минут не перескажешь. Лучше в лагере, лады?
— Лады, — тут же поскучнел друг.
— Вот и хорошо… Олеся, — обратился я к девушке, которая встала рядышком, внимательно прислушиваясь к разговору, — зови Акимыча с трофеями и уходим. Санек, а ты своих архаравцев выпихивай из этого клоповника. Не хватало нам вляпаться еще раз в неприятности.
Глава 19
В лагере, до которого мы добрались уже в темноте, я потребовал немедленно провести себя к отцу Михаилу и Палычу. Во-первых, хотел поскорее передать серебро. А во-вторых…
— Скверны не ощущаю, — чуть задумчиво произнес отец Михаил, когда я пересказал свои злоключения и потребовал осмотреть себя представителем духовенства.
— То есть, — с тихой радостью уточнил я, — во мне никого из духов не осталось? Но тогда что со мною было на той поляне? Да и каратель господином называл непонятно с чего.
— Бесов в тебе нет, — твердо сказал священник. — Но чувствуется что-то такое, такое… — собеседник замялся, подыскивая слова, потом увидел Олесю, которая присутствовала при беседе, и кивнул в ее сторону, — на нее похож.
— ?
— ?
— Она магесса, так? В ней я чувствую ту же силу, такое же состояние, как и в тебе. Возможно, бесы погибли при проходе через портал или вырвались из твоего тела во время этого процесса. А их сила осталась.
— Сам я бесом не стану из-за этого?
— Если будешь блюсти заповеди и не грешить, то такого не случиться. Но темноты в твоей душе прибавилось. На всякий случай, завтра приходи в часовню на службу. Исповедуешься и причастишься.
— Хорошо, — пообещал я. Все это время за нашим разговором внимательно следили Ложков с Пал Палычем. Когда отец Михаил замолчал, заговорил Палыч.