Провокатор
Шрифт:
Зубов повернулся к парню:
– Точно?
Парень кивнул.
– Дай.
– Ещё чего, – ощетинился Митька.
– Дай. – Сергей требовательно протянул руку, и Митька нехотя достал из кармана и положил ему в ладонь финку с искусно сделанной наборной ручкой. Зубов хотел спрятать её в карман, но, чуть подумав, протянул её Марии: – Спрячьте. А ты иди сюда, садись, – сказал он Митьке. – Давай поговорим по-мужски.
Парень нехотя сел на расшатанную табуретку.
– То, что за мать вступился, – хорошо.
Мария испуганно посмотрела на Зубова. Митька – с недоверием.
– Мужчина честь женщины обязан оберегать. Раньше за это на дуэль вызывали. Пушкин Александр Сергеевич, великий русский поэт, слышал о таком? – спросил он Митьку, тот неуверенно пожал плечами. – Услышишь ещё, – продолжал Зубов. – В следующий раз принесу тебе его книжку из библиотеки. Так вот Пушкин за честь своей жены стрелялся с французом Дантесом.
– Убил? – вдруг спросил Митька.
– Нет, к сожалению…
– А я этого гада всё равно убью.
– А тебя – в тюрьму, – вставила Мария.
– И пусть. – Митька отвернулся.
За стенами комнаты жили своей буйной жизнью «колидоры». Зубову стало грустно. Он-то скоро уйдёт отсюда. А эти двое останутся. Что их ждёт? Ну, Мария, судя по её худобе и чахоточному покашливанию, долго не протянет. А какой жребий ждёт Митьку?..
– Ты пойми, Дмитрий, – заговорил Зубов, – прежде, чем что-то сделать, надо обязательно подумать и взвесить. Вот ты говоришь: «всё равно убью».
– Убью, – упрямо мотнул головой Митька.
– И получишь срок. Себя-то накажешь – это ещё полбеды. Всё-таки сядешь за дело. А мать за что будет страдать? Она-то будет тоже наказана. Из-за чего лишится сна и покоя? Из-за сыночка любимого. А как ей будет тут одной в «колидорах»? Кто её защитит?
Мария промокнула глаза платком. Митька опустил голову.
– Так что убивать этого подонка не следует. Себе дороже. Но и прощать нельзя. Спросишь, что делать?
Митька не спросил, но в его единственном глазу Зубов читал этот вопрос.
– Я отвечу. Запишись в спортивный клуб. Выбери, что тебе по вкусу. Английский бокс, французская борьба или японское джиу-джитсу? И очень скоро сможешь один побеждать пятерых.
– Правда?
– Да. Вот тогда-то и подойдёшь к своему обидчику, скажешь: а ну-ка извинись перед матерью.
– А если не извинится?
– Извинится, – уверенно сказал Зубов. – Он тебя будет за версту обегать, чтобы не встретиться.
Загоревшийся было Митька вдруг погрустнел:
– Там, поди, просто так не берут? Платить надо?
– Надо. Но эту проблему мы решим. Я же говорил, – Зубов улыбнулся, – что внезапно разбогател. Держи.
Он протянул парню ассигнацию.
– Сергей Васильевич! Митька! – вскрикнула Мария. – Не смей! На баловство деньги переводить!..
Митька убрал протянутую руку.
– Бери-бери, – успокоил его Зубов, – сейчас я тебе, а когда-нибудь ты меня выручишь. Господь ведь не просто так людей сводит друг с другом. Верно, Мария?
Она взглянула сквозь слёзы на невзначай явившегося благодетеля:
– Ваша правда, Сергей Васильевич…
58. Ирина и Павел
Ирина и Павел под руку, не торопясь, шли к бульвару. Они знали, что где-то сзади вслед за ними идёт филёр, но не проверялись, не пытались углядеть его в толпе прохожих. Сегодня, как и вчера, это их не волновало. Как потребовал Гордон, они изображали влюблённую семейную пару. Какая борьба, какие тайные организации? Ну, были ошибки молодости. А у кого их не было? Вот только поверит ли в эту игру полиция?
Впрочем, Ирине эти вынужденные прогулки определённо нравились. Обычно рядом с ними всегда были люди, и совсем не часто им выпадало бывать наедине друг с другом. Если только в поздние ночные часы. Но Ирина видела, как уставал Павел – только бы донести голову до подушки – особенно в первые недели после тюрьмы, – и лишний раз не пыталась донимать его ненужными разговорами.
А нынешние прогулки – впервые за долгое время – давали такую возможность. И они ею пользовались сполна. Вели себя так, что постороннему человеку могло показаться, что для них на всём белом свете нет ничего важнее, чем они сами. А на самом деле и Ирина, и Павел ни на секунду не забывали о том, что делают часть большой и сложной работы, в которой, кроме них, заняты и Гордон, и Солдатов со своими бойцами, и Зубов, и даже Катя, которая на удивление быстро влилась в жизнь боевой группы.
Обычно Ирина и Павел придерживались привычного маршрута, но сегодня Павел вдруг неожиданно увлёк Ирину на незнакомую улицу.
– Что ты задумал?
Он хитро улыбнулся:
– Сюрприз.
– Не понимаю.
– Сейчас поймёшь. Смотри.
– Куда? – ничего не понимала Ирина.
– На противоположную сторону улицы. Видишь фотоателье?
– Да, и что?
– Чей портрет на витрине?
Ирина вгляделась и замерла от неожиданности:
– Что это?
– Ты.
Она недоумённо смотрела на Павла.
– Ничего не понимаю, – Ирина была явно растеряна. – Объясни.
– Сейчас всё сама поймёшь. Пошли, – проговорил Павел, увлекая её за собой.
– Куда ты меня ведёшь?
– Понимаешь, – вполголоса говорил Павел, ведя Ирину через улицу, – хозяин этого ателье провокатор. И мы сейчас перед ним разыграем с тобой сцену согласно нашей легенде, что мы думаем только о том, как бы поуютнее свить своё гнёздышко.
– Ты уверен, что это надо? – Ирина встревожилась не на шутку.
– Уверен, уверен, – успокоил её Павел, распахивая дверь ателье.