Proxy-delirium
Шрифт:
– То есть вы считаете, что это основной мотив?
Врач покачал головой.
– Нет, я так не считаю. Но предполагаю, что это возможно.
– Что ещё вы можете сказать?
– Как правило, подобные преступления совершают люди с невысоким или около среднего уровня интеллекта и способностями, среди таких крайне редко встречаются профессионалы своего дела. То есть вектор поиска преступника можно сузить, исключив людей, более менее успешных. Пока всё, что я могу сказать по психотипу. Далее – вероятно, он сделал это в состоянии психомоторного возбуждения, это одна из причин многих подобных убийств. Это усиление психической и двигательной активности, которое проявляется
– Мда, то есть допрашивать если поймаем – бессмысленно, – заметил Георгий.
– Примерно так. Основная масса людей, впадающих в делирий – это наркоманы, алкоголики, ну и наш контингент – пациенты с заболеваниями центральной нервной системы или с психическими расстройствами.
– А что вы скажете по поводу карты? – Маршал коснулся пальцем фотографии с джокером.
Врач выбрал фото, поднёс к глазам, рассмотрел и снова положил на стол.
– Карта из другой колоды, – заметил он. – Это какой-то знак. Не знаю, о чём говорит визитная карта убийцы. Ничего подобного не происходило раньше?
– Не сталкивались.
Видов снял очки, протёр платочком и снова водрузил на нос.
– Знаете, в начале нулевых в Испании орудовал маньяк, которого называли карточным убийцей. Убивал людей среди бела дня, а на месте преступления оставлял игральную карту. Делал это без особых затей – стрелял в голову из пистолета. Но что самое интересное – первую карту оставил не он, её обронил кто-то из прохожих. Идею подкинули журналисты, рассказавшие об этой карте и назвавшие его «карточным убийцей». И маньяк, отправляясь на очередное преступление стал брать с собой колоду игральных карт и подбрасывать карты.
– Его поймали? – спросил Маршал.
– Нет. Сдался сам. Навряд ли нашли бы – улик было крайне мало. Ему просто наскучило. В колоде оставалось ещё очень много карт, но, как сказал на суде убийца – устал от несостоятельности полиции.
– Хорошо бы, если бы наш тоже сдался, – усмехнулся Георгий. – Я бы стерпел такой позор. Вы думаете, что наш убийца тоже продолжит раскидывать колоду?
– Не знаю. Очень мало вводных данных. Я даже не уверен, что это маньяк. Обколовшийся наркоман в состоянии делирия? Что, конечно, не делает преступление менее страшным. А настоящие маньяки руководствуются собственной логикой, и порой она безупречна. Отпечатков такие не оставляют. Если, конечно, это не входит в их планы.
– Да уж, задал нам задачку. То ли обдолбаный, то ли сумасшедший. А скажите доктор, среди ваших пациентов нет таких, кто мог бы гипотетически совершить такое.
Видов бросил взгляд на шкаф, где лежали несколько папок.
– В данный момент – нет. Есть пара буйных, но сейчас под надзором, территории клиники не покидали. Но, думаю, на такое неспособны. Маньяки – обычно не буйные, даже если психопаты, а некоторые так и вовсе спокойно живут в обществе и ничем не выделяются, а то и кажутся обаятельными людьми. Это если вы имеете дело с маньяком. Я всё же склоняясь к версии делирия вследствие интоксикации нейротоксинами – алкоголем или наркотиками. Если продолжения не последует, то это оно.
– Почему вы так думаете?
Видов посмотрел на собеседника, как на школьника, и принялся снова объяснять:
– Я уже говорил – маньяк – человек с извращённым разумом, там своя логика. У алкоголика или наркомана в делирии нет и не может быть никакой логики, он не ведает, что творит. А маньяк всё просчитает до мелочей и не станет оставлять следов, если не хочет, чтобы его поймали. Повторюсь – если в ближайшем будущем ничего подобного не повторится, то ваш убийца наркоман или алкоголик. Скорее первое, алкогольный делирий всё же сильно отличается от наркотического. И делирий – это транзиторное и обратимое состояние, в отличие от мании. Многие, натворив что-нибудь, ужаснувшись последствий, обращаются за помощь к врачам. Опять же – в отличие от маньяков, которые чётко представляют, что и для чего делают и не считают себя больными.
Маршал поднялся, собрал со стола фотокарточки.
– Спасибо, Иннокентий Иванович, за помощь. Вы очень помогли следствию, мы учтём мнение профессионала.
– Обращайтесь, – ответил врач. – Я надеюсь, что вы его поймаете.
– Мы на это тоже надеемся.
– Знаете, мне сейчас стало немного обидно, что мы не японцы, – сказал Иннокентий Иванович.
– Японцы? – Георгий не понял, куда клонит врач.
– В синтоизме есть такое божество, Дзидзо. Считается, что он оберегает детей даже после смерти. Прячет в своих рукавах от демонов. Жаль, что в славянской мифологии нет таких богов.
– Было бы хорошо, но никакие боги нам не помогут. Даже те, что умеют прятать души мёртвых детей от демонов в загробном мире. Все демоны по эту сторону, живут среди нас.
Распрощались, и Георгий вышел из кабинета Видова. Объяснения психиатра ни на сантиметр не приблизили к разгадке это сложной задачи, но дали чёткое представление о возможном психотипе убийцы. С такими вводными уже можно размышлять. Чем капитан Зюков и занимался всю дорогу до Следственного отдела, сидя за рулём «Лады».
6
В отдел Маршал успел вовремя. Степнов и Дроздов уже привезли родителей детей, но ещё не начали опрашивать.
Георгий бодрым шагом прошагал по коридору и увидел сидевших на жёсткой деревянной скамье людей. Шестеро, женщины – в траурных чёрных платках, мужья обнимали своих жён за плечи. Лица всех преисполнены скорби, в глазах отражалась бездонная печаль. Мир для них лишился красок, а в сердцах затаилась чёрная тоска. Трагедия превратила жизни в бесконечную муку. Они ещё не могли поверить, что детей больше нет, жестокая реальность разбила их судьбы.
Маршал поприветствовал всех и, не дождавшись ответа, вошёл в кабинет.
– Вовремя, – сказал Степняк, поднимаясь из-за стола. – Мы уже приготовились начинать. Что-нибудь выяснил у доктора?
– Ничего такого, что сдвинуло бы расследование, но одну идею эскулап нам подкинул. – Георгий бросил папку с бумагами на подоконник. – Потом расскажу. А пока вызывайте первую пару.
Дрозд выглянул в коридор и попросил родителей зайти в кабинет. Мужчина и женщина робко протиснулись в дверной проём и остановились, не зная, что делать дальше. Андрей и Валентина Сухоручковы. Измученные бессонной ночью лица потемнели от пережитого горя, в них отражались боль и страх, пережитые за последнее время, под потускневшими глазами набухли тяжёлые мешки, губы нервно сжаты.